Корона из шипов

К. продолжила бежать, пока стена словно не выросла у нее на пути, перегородив отступление. Пришлось повернуть налево. Она представляла в уме карту, которую прислали во дворец накануне, – с делением секторов, напомнивших сросшиеся дольки апельсина, если смотреть сверху на мякоть плода. Она думала о черных квадратах вместо зданий. Чуть больше двадцати кварталов отделяло одну начальную точку от другой, если соединить все на бумаге циркулем. Келани уже насчитала пять, пока шагала. Между десятым и двенадцатым она отдалилась немного от середины в поисках укрытия.

Металлический грохот напугал ее. Она пробралась в первое попавшееся открытое окно и прижалась к стене. Лереса, не раздумывая, положила ладони на пояс. Руки сильно дрожали. Револьвер, когда ей удалось его вытащить, чуть не упал. Он был тяжелее, чем тот, к которому она привыкла во время обучения. Келани схватилась за рукоятку обеими руками. Сердце билось, заглушая все.

Возможно, Джетенопикс бежала в ее направлении? Немыслимо, чтобы другой боец так быстро прибыл в ее сектор, независимо от его скорости. Если только он не стал смиренно дожидаться конца перезвона колоколов…

Она облизала сухую корку на губах и попыталась вернуть самообладание, равномерно дыша.

Опять грохот.

Она резко выдохнула, почти застонала, и выглянула осторожно из укрытия.

В переулке на мусорных баках сидела стая тощих разноцветных кошек. Они навострили уши, почуяв опасность.

Взрыв.

Кошки замяукали и попрятались в темноте подворотни. Один, видимо, самый храбрый кот, вытянул шею и вертел головой в поисках источника грохота.

Келани посмотрела вверх, на здание впереди. Мелькнули темные тени, прячась от ее любопытного взгляда. Там, где они скрывались, на лестнице, за их спинами, снова раздался грохот.

Она сжала зубы. Это жители поднимали шум, чтобы напугать ее, запутать. Они не хотели ее победы или просто ждали, пока она отправится обратно домой.

Келани высунула голову и посмотрела сначала в одну сторону, потом в другую. Она покинула укрытие и направилась к своей цели. Осторожно, останавливаясь на каждом углу и поглядывая по сторонам на перекрестках. Она теряла время. Постоянно оборачиваясь, чтобы убедиться, что за спиной не появился соперник, К. бежала по правой стороне, прижимаясь к зданиям, чтобы была возможность спрятаться в них при необходимости.

Внезапно посреди улицы появился чей-то силуэт, будто отколовшись от серой массы цемента.

Келани остановилась как вкопанная. Она уже была готова поднять револьвер, который все еще держала в руке, но вспомнила слова Лорена и вытащила кинжал из ножен. Лезвие блеснуло под светом полуденного солнца.

Она видела, что человек колеблется. Но вот он встал прямо посреди узкой улицы. Повернулся к ней, разглядывая, и усмехнулся.

Советы Лорена намертво впечатались в ее память. Для безымянных – только знатность и угрозы. Знатность, угрозы и нож. Она держала кинжал так, чтобы ослепить незнакомца солнечными бликами. Он сверкал все ярче, но ее уверенность начала гаснуть.

Келани вытянула шею и отошла от здания.

– В сторону, херианец, – приказала она ясно.

– А если не отойду, то что? – спросил он, подняв подбородок, без малейшего уважения.

Келани оскалилась, но только от бессилия. Ее беспокоило это вызывающее поведение. Он имел дело с лересой и должен был ее уважать. Кивианец на его месте поклонился бы. Однако они были не в Галинии…

К. расправила спину и прочистила горло, прежде чем заговорила с напускным спокойствием.

– Твое поведение недопустимо и поэтому наказуемо, – предостерегла его Кевалайн. – Ты будешь наказан Именем, если не…

Молодой человек усмехнулся.

– Чтобы сделать это, лереса, – он произнес ее титул с явным презрением, – вы должны остаться в живых, когда Арена закончится. – Припрятанный нож скользнул среди его пальцев. Херианец покрутил запястьем так, чтобы К. точно увидела его. Лезвие было наточено до предела и девственно чисто, без зазубрин и крови. – Если только это не вы сами приведете приговор в исполнение. Здесь и сейчас, – он подначивал ее, скручивая губы в мерзкой улыбочке.

Да, херианец был прав. Чтобы ее род наказал его за дерзость, она должна была сообщить об этом своему секиру. Однако, конечно же, в Херцельге не было секира, здесь сейчас царствовала анархия. К тому времени, когда Дворец Корней будет завоеван, ее тело, вероятно, будет погребено, и херианец понимает это.

Другой путь – свершить суд своими руками. Она могла наказать его сама. Ей было позволено это, если какой-либо местный житель угрожал ее жизни и препятствовал ей. Ее слово стоит больше, чем горстка дикарей.

Келани переставила пальцы на рукоятке, чтобы скрыть дрожь. Ручка была скользкой от пота. В горле пересохло.

Нет, ее слов и происхождения было недостаточно. Херианец не боялся ее, он бросал ей вызов. И если она откажется от прямого противостояния, это только ухудшит положение.

К. оглядела окрестности. Их было только двое. По крайней мере, снаружи. Остальные прятались за стенами и окнами домов.

«Я не трусиха. Я не позволю, чтобы меня такой запомнили».