Корона из шипов

Кровать в супружеской спальне была сломана, но вполне возможно, что она стояла так уже долгое время.

Боковым зрением она увидела, как что-то шевельнулось в углу. Она мгновенно развернулась, наводя револьвер. Тут же вверх поднялись дрожащие руки. Пустые ладони.

– Пожалуйста, госпожа, – умолял мужчина, встав на колени и наклонившись вперед, ладонями и лбом к полу, женщина за его спиной тоже согнулась. – Мы просто два старика. Пожалуйста, не стреляйте.

Келани внимательно их рассмотрела. Они настолько неподвижно и тихо сидели, что разум предал ее, обрисовав их очередным предметом мебели в комнате. Тело пухлого седого мужчины заметно дрожало. Его жена стояла рядом.

Лереса опустила револьвер. Старики не сдвинулись с места. Келани не могла говорить еще несколько секунд.

– Вы видели здесь какие-нибудь другие Имена? – удалось ей вымолвить через некоторое время. – Лересу, лерена, секейру или секира?

– Нет, госпожа, – ответил мужчина, выпрямляясь. – Вы первая свернули на эту улицу.

К. вздохнула с облегчением.

Однако можно ли доверять словам этого человека? В чертах его лица читалось напряжение, и даже старческие морщины не могли скрыть этого. Глаза были наполнены первородным ужасом, как и у херианки. С той разницей, что она гораздо лучше умела прятать свой страх. Женщина стояла на коленях, по-прежнему не осмеливаясь смотреть прямо на К., но спина ее была прямой.

Что-то мелькнуло в коридоре. Келани тотчас оглянулась, вцепившись в рукоятку револьвера. Тишина между странными постукиваниями медленно нарастала, в отличие от звона колокольчиков, который Келани не могла забыть. Вскоре удары смолкли, превратившись в один долгий, почти тающий звук.

– Это ребенок, – выпалил херианец и затем опять опустил взгляд в пол.

Он нервничал, наверное, боялся, что она подумает, что он лжет. Или раскроет обман.

Келани вышла из комнаты. Она на цыпочках подошла к двери, ведущей в общий коридор. Тень в том углу росла и становилась все больше. Мячик неторопливо катился по полу, пока не замер перед ней. Проход был пуст. Убедившись в этом, Кевалайн подобрала игрушку.

Лереса подошла к третьей двери. Комната по ту сторону, кажется, была пустой. Ей почудилось бормотание – совсем рядом. Но шум доносился не из этой комнаты. Он шел из четвертого помещения. К. застыла перед последней дверью. В одной руке она держала револьвер, а в другой – мячик. То, что она увидела там, заставило ее задержать дыхание.

Внутри, забившись в угол у окна, сидела на полу женщина и пыталась заткнуть ладонью рот ребенку. Она будто окаменела, когда поняла, что лереса смотрит в их сторону. Тем временем каким-то образом мальчику удалось высвосвободиться.

– Мой мяч! – закричал он, потянувшись вперед, не в силах вырваться из рук херианки, которая прижимала его к себе тем сильнее, чем больше он стремился броситься за мячом.

Келани еще раз оглядела потертый мячик. Почти без раздумий лереса завела руку с оружием за спину, протянув другую с игрушкой вперед, словно вошла в помещение с намерением вернуть ее. Мальчик улыбнулся от радости. Мать по-прежнему боялась пошевелиться.

Кевалайн постаралась придать мягкость своим движениям, понимая глубокое потрясение, в котором пребывала херианка. Ту заметно беспокоило приближение лересы к мальчику, потому что она не представляла, что за ним последует.

К. присела, положила мяч на пол и подтолкнула его. Он покатился по деревянному настилу. Мальчик наклонился к нему, едва не упав. Он стремился к игрушке всем своим существом. Когда кончики его пальцев дотронулись до мяча, мать словно выплыла из-под толщи воды на поверхность. Она ослабила хватку, вынынривая вместе с ним из-под толщи гнетущих переживаний.

– Спасибо, лереса Кевалайн, – покорно произнесла она.

Послышались шаги.

Келани встала. Звук шагов становился все громче и яснее. Они были осторожными. Вдумчивыми. Тяжелыми. Лереса отскочила назад, чтобы уйти с прохода в тень. Она подняла ствол, спустила затвор, прицеливаясь. Ее палец касался курка.

К. сумела различить из-под дула еще одну тень.

– Нет! – женщина душераздирающе закричала. – Не надо, прошу.

Келани моргнула. Тени заколыхались. Будто тьма искала свои пределы. Наконец облик принял очертания.

– Это моя дочь.

В подтверждение слов херианки показался тонкий силуэт. В проеме двери появилась девушка среднего роста. Ее лицо обрамляли белесые волосы, которые невозможно было описать как светлые или русые. Немного косящие глаза вонзались в лересу, как два отравленных дротика. Этот вызывающий взгляд до последнего не давал ей убрать руку с курка.