Корона из шипов

Гарет пожал плечами и сунул руки в карманы мокрого плаща. Он почувствовал, как влажная ткань рубашки прилипла к его спине.

– На всех, кроме Кевалайн.

– Очень умно. Никогда бы не догадалась, – Чира бросила на него проницательный взгляд.

Он засмеялся, но тут же вновь стал серьезным и посмотрел на нее. Напряженность в его взгляде напомнила ей о месте, в котором они находились: в центре Арены, посреди узаконенной бойни. Лереса прямо сейчас находилась в ее доме. Гарет вздохнул и устремил взгляд вперед.

– Он придурок, – повторил херианец, – но, скорее всего, не так глуп, чтобы ставить деньги на победителя. Или, во всяком случае, он угомонится, как только продаст свою преданность кому бы то ни было.

На лице Чиры отразилось небольшое разочарование. Если бы не Гарет, который всегда все просчитывал наперед, она никогда бы не стала играть сама, но если ему это пришло в голову, она поверит и в то, что Дальго участвует. Он всегда был падок на азартные игры. Может, поэтому и ползал за каждым грошом, будь то золото или медь, чтобы позже спустить монеты на игру и другие порочные занятия.

Как Дальго мог устоять перед самой грандиозной Ставкой за всю его жизнь? Именно так, с заглавной буквы. Как он мог сдержаться, если ему была дана возможность, выпадающая раз в несколько лет? Без Ставки прошла бы четверть века. Сколько бы ни обещали маленькие принципы его тихой жизни, Дальго был слишком слаб, слишком невменяем и опустошен, чтобы не поддаться денежному дождю.

– А что насчет его жены? – неожиданно вмешалась Чира. – И брата? Дальго не упустил бы такую возможность. Может, он ведет двойную игру?

Рот Гарета перекосился. Чиры внимательно следила за его реакцией. На его щеках появились знакомые, но трудноразличимые ямочки, которые придавали нежности его крепкому и устрашающему лицу. И тут же исчезли. Гарет ненавидел их так же сильно, как ей они нравились.

– Ты меня пугаешь, Чира, читаешь все мои мысли. Знаю, ты никогда не верила в мистическую связь между близнецами. Но, может, нас с тобой разлучили в роддоме? – рискнул спросить он, нахмурившись.

– Для этого мы должны были родиться в одном году и в одном городе, тебе так не кажется?

Гарет поджал губы и несколько раз медленно кивнул, будто обдумывая это. Он вынул руку из кармана и обнял ее за плечи, прижимая к себе.

– Не кровь объединяет людей в семью, а любовь. Она руководит теми, кто присматривает за тобой и заботится о тебе, – он сжал ее сильнее. – Поэтому нужно оставить позади любого из тех ублюдков, кто мог бы быть моим отцом, – сказал он, протягивая свободную руку вперед и размахивая ею из стороны в сторону, как если бы он разгонял воздух. – Мне не нужно никаких братьев и сестер, кроме тебя. – Его губы коснулись ворота мокрого плаща Чиры.

Он отпустил ее и быстро зашагал. Чира осталась стоять как вкопанная.

Ее желудок будто перевернулся. Она тяжело сглотнула, намереваясь выдавить из себя хоть слово и прогнать застрявший посреди горла ком. Она чувствовала себя глупо. Все это время она питала надежду, что Гарет сможет разглядеть в ней нечто большее, чем младшую сестренку, которую должен защищать. Чира знала его с детства, и, видимо, это время не прошло бесследно, особенно для нее.

Херианка почувствовала боль в груди. Она хотела возразить и сказать, что она не сестра ему, а женщина, как и все те, с кем он иногда флиртовал. Даже звание подруги не было так унизительно. Но такие слова лишь убедят Гарета, что его привязанность к ней пустое слово, расстроят его и подчеркнут ее детскую обиду.

Чира проглотила свою обиду и поспешила догнать его, прежде чем он заметит, что она остановилась.

19 Гнев Винера

Сильные порывы ветра загоняли холодные капли под стекло. Лайла поспешила закрыть окно.

Лереса вскочила.

– Нет, – выпалила она. – Не делайте этого.

Женщина застыла. Ее ладони лежали на створках, и ледяная вода текла по рукам. Она обернулась:

– Но лереса Кевалайн, – пыталась убедить ее хозяйка, – льет как из ведра, – она указала подбородком в сторону зажженных свечей на столе, чье пламя испуганно мерцало и грозило погаснуть в пятый раз. Лереса была непреклонна и не позволила ей включить свет, – наш дом скоро затопит, если ветер не изменит направление, – сгущала краски Лайла.

Кевалайн покачала головой.

– Нет, – сказала она снова. – Все должно быть открыто, а свет потушен. Мы не должны привлекать излишнее внимание.

Черты лица женщины смягчились, насколько это было видно под призрачным светом молний и свечей. Сочетание отблесков и теней гротескно искажало ее лицо. Она отпустила деревянные ручки, развернулась и подозвала Келани к себе.

К. заколебалась, но в конце концов подошла к женщине. Лайла нежно взяла ее за руку и притянула, намереваясь поставить прямо перед оконной рамой. К. сопротивлялась, упершись ногами в пол. Она смущенно посмотрела на нее и нахмурилась. Чего она добивалась?

Женщина улыбнулась.

– Давайте, – попросила она. – Подойдите ближе. Никто не увидит. Я обещаю.

Келани выглянула в окно. Там была только тьма.