Корона из шипов

Херианка попробовала снять бинты. Келани старалась не смотреть ни на ее лицо, ни на то, что она делает. Это лишь сломает ее изнутри. Чира бросила на пол грязные марлевые салфетки, опустила руку в ведро и вытащила оттуда кусочек ткани. Девушка отжала его и жестом попросила Келани сесть поближе.

Келани, наоборот, попыталась оттолкнуться ногой подальше.

– Что ты задумала? – испуганно спросила она.

Чира впервые удивленно взглянула на нее. Проницательный, смелый взгляд. Она будто смеялась над ней, унижая, заставляя К. чувствовать себя глупой.

– А ты как думаешь?

Кевалайн рухнула на кровать. Лереса не могла разрешить своему глупому телу показать другим, как беспомощна она сейчас.

– Н-но… почему? Зачем ты это делаешь? – как будто упрекала ее К. – Арена завершилась. Закончилась для меня. Я-я хотела… – К. тяжело сглотнула, не в силах сказать этого, не в силах признать, что желала себе смерти, потому что нет, это была ложь. Но судьба не оставила ей выбора. Смерть настигнет ее рано или поздно, нельзя жить иллюзиями.

Херианка все поняла с полуслова.

– Не похоже, чтобы ты и вправду себя уже схоронила. И я не скажу, что дело лишь в инстинкте выживания. – Она мотнула головой. – В том переулке ты просто хотела… снова свободно дышать.

– Я только… – Келани хорошенько обдумала ее слова. – Ты следила за мной?

Херианка легонько пожала плечами, как будто это не имело значения.

– Следила.

– Что? Почему? – потребовала новых объяснений лереса, нахмурившись.

– Я хотела держать тебя под контролем, – сказала безымянная. – Убедиться, что ты не нарушишь слово и не приблизишься к моему району. А также мне было любопытно увидеть, как ты справишься сама, без чьей-либо помощи.

Херианка хотела увидеть, как она облажается, умрет от голода, уронит броню вместо того, чтобы снять ее, возможно, заснет в ней, не сумев справиться со своей амуницией. Келани закусила губу. Чира, должно быть, хорошо развлеклась. Она подняла ее с грязной земли, чтобы поглумиться, показать превосходство, обязать быть благодарной за спасение жизни.

Она ошибалась. Очень сильно. Та даже и не думала быть благодарной. Никогда.

– Как бы то ни было, – подхватила К., – ты не имела права мне помогать. Вам не разрешено на Арене принимать решения и вершить суд, если это касается нас.

– Конечно, – согласилась Чира, прищурившись. – Но ты попросила меня сама. В бреду ты умоляла меня помочь тебе.

Келани покачала головой.

– Это ложь.

– Хочешь верь, хочешь нет, лереса Кевалайн, мы пляшем под вашу дудку, – заявила безымянная, глядя на черные от спекшейся крови швы на ее бедре.

К. будто обожгло кипятком, когда влажная ткань коснулась раны. Лереса выругалась и чуть не лягнула Чиру ногой. Пальцы девушки вцепились в нее, сдерживая.

– Это то, чего я не могу понять, – призналась херианка, промывая край раны. Келани изо всех сил старалась сдерживать стоны. – Никогда бы не подумала, что человек и тем более… Имя, – произнесла она, красноречиво подняв брови, – выдвинется без намерения победить. Надеясь… желая… умереть?

– Никто из тех, что не принадлежат роду, не может пойти на Арену, – с трудом выдавила из себя К. между всхлипами.

Чира потерла чуть сильнее шов. Келани прикусила нижнюю губу.

Кевалайн не сомневалась, что она не просто так заговорила об этом. Это был вопрос, не прямой, но тем не менее вопрос. Ее тон был беззаботным, поза бесстрастной, херианка, казалось, сосредоточила все внимание на ее ране, но Келани чувствовала любопытство мятежницы. То, как она смотрела на нее чуть искоса, внимала каждому сказанному ей слову…

Лереса откашлялась.

Нет. Она не собиралась откровенничать. Какое ей дело?

Она не скажет ничего такого, что Чира сможет использовать против нее.

– Я не говорила, что хочу умереть, – сказала она ей правду, за которой легко было спрятать ложь. – Или что не хочу победить, – поспешила добавить Келани.

– Верно, – обманчиво согласилась херианка. – Я помню твои слова… я не пришла сюда побеждать, – повторила она их довольно громко, покачивая по-театральному головой, с наигранной доблестью. – И что же тогда? Зачем ты здесь? Осталось не так много вариантов. Выиграть, умереть или… – ее взгляд ненадолго переместился на доспехи и пояс, лежавшие в другом углу. Лереса тоже туда посмотрела, – сдаться. Но в трущобах, похоже, ты не собиралась размахивать своим маленьким факелом.

Кевалайн стиснула челюсти.

– Я не сдамся, – сказала она сквозь зубы, дрожа от мысли, что безымянная вообще посчитала это возможным и наверняка ожидала, что К. так и поступит, чтобы потом высмеять ее за слабость и трусость.

– Значит, ты все-таки хочешь умереть, – подначивала ее Чира, не сводя глаз с раненой ноги.

Келани искала насмешку на ее лице, но не нашла.

К. почувствовала, как бинты отклеились от раны там, где херианка прижимала намоченную тряпку.

– Ты делаешь мне больно.

– Если я не промою рану, лереса, начнется заражение, – возразила мятежница. – Вы можете с нетерпением этого ждать, но я уверена, что ваша семья не будет рада. Не думайте только о себе…

Херианка ударила ее туда, где болело сильнее всего.