Корона из ведьминого дерева. Том 1

«Мать всего сущего, дай силы своей слуге. Моя жизнь принадлежит тебе. Мое тело принадлежит тебе. Мой дух принадлежит тебе». Нежеру успокоила себя привычной молитвой, которой ее научили задолго до того, как она стала женщиной. «Лучше умереть, пытаясь спастись, – сказала она себе, – чем умереть, прячась, как смиренные животные. Мы живем ради Королевы, значит, должны отдать за нее жизнь, без жалоб и сожалений. В противном случае наши клятвы бессмысленны».

На полпути тайного участка между камнями, рядом с огромным волосатым телом гиганта, она увидела смертного, скребущего обожженной веткой по куску сухой очищенной козлиной шкуры, которую он вытащил из заплечного мешка и разложил на коленях. Мако один раз поднялся, чтобы посмотреть, что пишет смертный, и отошел, качая головой. Нежеру стало интересно, ее тело томилось от бездействия, поэтому она встала и сделала несколько шагов.

Она прошла мимо гиганта, который казался спящим, однако Го Гэм Гар открыл один из своих налитых кровью глаз. Как всегда, она обнаружила, что ей трудно встретить его лишь частично животный взгляд.

– Смерть приближается, маленькая Черный Дрозд, – прозвучал его низкий хриплый голос.

Нежеру заколебалась:

– Конечно, так и есть. Смерть приближается ко всем – за исключением Королевы Горы. Но смерть лишь дверь, а по ту сторону находится Сад.

– Хорошо сказано. – Го Гэм Гар почесал волосатый живот когтистым пальцем, широким, как запястье Нежеру. – Для того, кто никогда не умирал.

Нежеру перешагнула через его могучие ноги и ощутила подступившую к горлу тошноту, когда его взъерошенный мех задел ее лодыжку, и услышала смех чудовища.

Смертный нарисовал грубые символы на всей шкуре, линии ветвились, расходясь в разные стороны, но попадались и совсем простые картинки. Нежеру подумала, что это выглядит безыскусным, и даже почти пожалела его, ведь его смерть будет отмечена примитивными каракулями. У нее на глазах он завершил последний ряд и слегка отодвинул шкуру, чтобы оценить свою работу. Нежеру подумала, что черные штрихи похожи на попытки ребенка после первого дня, проведенного с Летописцами.

– Там что-то говорится? – спросила она. – Что означают знаки?

– Это древние руны моего народа, созданные еще до того, как мы стали вашими рабами, – ответил он, не поднимая головы. – Моя песня смерти. Ты ведь понимаешь? Воины Ордена Жертвы также их составляют – в особенности Когти.

На мгновение ей стало почти приятно, что он понимает разницу, что-то знает о ее страданиях, поте и крови, которые ей пришлось пролить, чтобы стать не просто воином Ордена Жертвы, а Когтем Королевы.

– Но мы не пишем наши песни на шкурах. – Нежеру все еще не знала, как относиться к смертному, но это она могла понять. – Мы поем их после того, как принимаем священную клятву. – Она вспомнила лишенную возраста пещеру, где проходила церемония, трещину в полу, из которой поднимались пьяняще сладкие испарения священного Колодца, и нечеловеческие голоса, поющие так тихо и нежно в темных глубинах. – С того дня прошло немногим больше одного цикла сезонов – а я помню все так, словно это было вчера.

– Тогда тебе повезло, Жертва Нежеру, что твоя песня пропета до конца. Мой народ делает все иначе, поэтому я не так удачлив. – Он бросил на нее пристальный взгляд, который она не смогла понять. – Сходи к гиганту и попроси его перейти сюда.

Объятой сомнениями Нежеру стало интересно, что задумал смертный, и она вернулась к тому месту, где лежал Го Гэм Гар, огромный, точно перевернутая телега с сеном. Он не открывал глаз до тех пор, пока она не сказала, что его зовет Ярнульф, потом что-то проворчал и перекатился на живот. Гигант не стал вставать, а прополз на руках и коленях к тому месту, где сидел риммер, заблокировав почти всю расселину по ширине, так что Нежеру пришлось подойти к Ярнульфу.

– Ты хочешь, чтобы я проломил тебе череп? – с искренним любопытством спросил у смертного Го Гэм Гар. – Ты не показался мне трусом, маленький человек, но, быть может, ты хочешь умереть на своих условиях?

Улыбка Ярнульфа была ледяной.

– Когда я буду умирать, я заберу с собой как можно больше других, ярл гюне. Я подозреваю, что ты будешь хорошим партнером для такого предприятия. – В наступающих сумерках бледные голубые глаза заглянули в пустые серые. – Я не думаю, что ты любишь командира Мако, причиняющего тебе боль.

– Нет. Я его не люблю.

– Тогда помоги мне провернуть простой трюк. Я не пою песню смерти, как хикеда’я. Моя последняя песня должна полететь высоко и далеко, чтобы старые боги моего народа ее увидели с Гимнхаллы – со звездных небес.

– Ты хочешь, чтобы я ее бросил? – Гигант смотрел, как Ярнульф оборачивает шкуру вокруг древка стрелы, скрыв написанные пеплом символы. – Боюсь, я ее только сломаю.

– Я могу, воспользовавшись моим луком, послать ее дальше и выше, чем ты, при помощи твоих могучих мышц, – сказал Ярнульф. – Мне нужно лишь, чтобы ты оставался на этом месте и закрывал пространство между двумя камнями, Мако и его сердитый друг не должны увидеть того, что я делаю.