Корона из ведьминого дерева. Том 1

– Я не возьму на себя такое бремя, – ответил смертный. – Я бы перевел вас через дорогу несколькими лигами севернее. И ты знаешь, что это правда.

Кемме бросил короткий взгляд на Мако, но на лице командира не увидел желания продолжить обсуждение, поэтому Кемме отвернулся. Он сидел у края камня, на границе завесы, созданной Песней невидимости Саомеджи, и мрачно, точно голодное животное, смотрел на продолжавших поиски смертных.

– Посмотри на этот сброд. Я бы мог прикончить всех троих одной стрелой.

– Чтобы сюда сбежались остальные? – ответил Мако, и его голос прозвучал холодно и жестко. – Они бы все долго удивлялись, как стрела хикеда’я вылетела из сплошного камня. Не будь таким нетерпеливым, брат по Руке. Очень скоро ты получишь свой шанс. – Он повернулся к Ярнульфу, и все эмоции исчезли с его лица – Нежеру даже показалось, что его голос стал еще более ледяным, чем прежде. – Ты говоришь, что не хотел завести нас в ловушку, но я не уверен. Дай мне ответы, или я сам тебя убью, смертный, и мне плевать на шум. – Все молча за ними наблюдали. Командир показал кусок зеленого плаща с вышитыми на нем двумя драконами. – Это эмблема эркингардов, солдат, которые служат новой королевской династии, правящей в нашей прежней столице Асу’а. Сотни солдат окружают холм. Что они делают так далеко на севере от собственных земель? Планировал ли ты встречу с ними и обменивался ли сообщениями, или просто привел нас к ним, чтобы смертные убили хикеда’я, а ты получил за нас награду?

Рядом с Нежеру зашевелился Саомеджи, и она подумала, что сделал бы Певец, если бы дело дошло до схватки. Она явно недооценила его мастерство – лишь немногие, даже из достигших совершенства мастеров Песни могли совершить то, что сделал полукровка, чтобы их спрятать.

Ярнульф встретил взгляд Мако с таким же непроницаемым лицом, как у командира Руки. Нежеру уже не сомневалась, что смертный получил воспитание у хикеда’я – ни один представитель его расы не мог полностью скрывать собственные чувства. Или он считал себя неуязвимым? Она знала, что Мако нельзя победить одним и тем же способом дважды; в следующий раз командир будет готов к поразительной быстроте чужака.

– Я уже говорил тебе, что король и королева Верховного Престола отправились в великий город в Риммерсгарде, который северяне называют Элвритсхолл, – сказал Ярнульф. – Это знает любой смертный, живущий на тех землях, – так что не надо винить меня в том, что ты решил не обращать внимания на данный факт. – Он сделал жест, означающий «защита от обмана». – Королевский отряд должен был давно пройти мимо нас на обратном пути – должно быть, его возвращение задержала непогода, но, вспомни, я сказал, что нам нужно пересечь Северную дорогу два дня назад, рядом с лесом, и сразу отправиться на восток. Именно ты не поверил мне и настоял, чтобы мы нашли другое место. Нет, Мако, Коготь Королевы, я думаю, что меня убьют твои подозрения.

– Он слишком дерзок, – сказал Кемме. – Пусть получит смерть, которую ожидает, и тогда нам больше не придется слушать его ложь. Он шпион, который завел нас в ловушку.

Ярнульф мрачно улыбнулся.

– Конечно, ты прав. И самый лучший способ расправиться с хикеда’я – умереть здесь вместе с вами. Неужели ты думаешь, что после наступления темноты, когда мы попытаемся ускользнуть, близорукие эркингарды будут разбираться, кто из нас хикеда’я, а кто их смертные рабы – рабы, которых они презирают еще больше, чем вас? – Он тряхнул головой. – Убейте меня, если желаете. Во всяком случае, можете попытаться. – Его рука скользнула к рукояти клинка. – Это может оказаться совсем не так просто, как кажется. Но если вы не хотите испытывать меня сейчас, когда нас окружают враги, займитесь своими делами, а я позабочусь о своих.

Ярнульф наклонился, вытащил из костра короткую обгоревшую палку и отошел к своему мешку, который находился у дальнего конца расселины, рядом с гигантом Го Гэм Гаром.

– Что ты собираешься сделать, смертный? – резко спросил Мако.

Ярнульф даже не оглянулся.

– Писать свою песнь смерти.

* * *

Кемме, Мако и Саомеджи, к которому быстро возвращались силы, собрались, чтобы выбрать путь, которым они последуют после того, как сине-серый вечер уступит место черной ночи. У подножия холма уже горели дюжины факелов смертных.

Нежеру понимала сложность положения, в котором они оказались, хотя ее исключили из обсуждения: Саомеджи сказал, что он больше не сможет поддерживать иллюзию при свете дня, и для всех было очевидно, что смертные солдаты проявят благоразумие и дождутся утра, как если бы вершина холма превратилась в осажденный замок, и не станут охотиться за хикеда’я в темноте. Из чего следовало, что лучше попытаться сбежать за несколько часов до восхода солнца, когда смертные чувствуют себя слабыми и наименее активны. Но Нежеру считала, что даже темнота и неожиданность не помогут королевской Руке спастись – во всяком случае, всем. Хикеда’я было так мало, а смертных много!..