Корона из земли и огня

– Эсмонд сгноил бы ее в темнице, если бы я не подкупила охрану, – возражает Кларис. – Ему все равно, что случится с Эйрой. Он получил что хотел. А Линнет действует по приказу королевской семьи Фриски. Так что Эсмонда поддерживает еще и Фриска. У него больше преимуществ, и он никогда не пойдет на переговоры.

В этом что-то есть… Во имя всех богов, если я доберусь до Эсмонда!..

– Если о переговорах и об открытом сражении не может быть и речи, мы должны заманить их в ловушку, – бросает Давина.

– Неплохая идея, – говорит Кларис. – Но что потом? Даже если нам удастся сократить их численность, они все равно нас превосходят – числом, оружием, припасами.

Над пальцами Давины танцуют снежинки.

– У вас есть я. Я могла бы…

– Ты хочешь сражаться? – вставляю я. – Зачем?

Она пожимает плечами.

– Почему бы и нет?

Потому что ты не знаешь, что такое поле битвы. Крики. Кровь. Страх в глазах людей. Потому что тебе еще никого не приходилось убивать. Эта вина будет с тобой всю жизнь. И потому что это слишком опасно.

Но я не произношу ни один из этих доводов. В горле от страха образуется комок. Одна лишь мысль, что Давина может оказаться на поле боя, повергает меня в панику. В хаосе битвы я не смогу ее защитить…

– Спасибо за предложение, – говорит Райнальд. – Но я не жду, что вы будете участвовать в моих битвах. Вы здесь, потому что моей жене было важным спасти вас. Я предлагаю вам и вашим ритари убежище, пока оно вам необходимо. Ответные услуги необязательны.

Снежинки над пальцами Давины исчезают, словно их никогда и не было.

– Я… не хочу навязываться. Я только думала…

Наверное, только я замечаю ее сжатые в кулаки руки и поджатые губы. Я скрежещу зубами. Будто сам чувствую ее разочарование.

Когда мы несколько месяцев были во Фриске, мать Давины преуменьшала силу ее магии и считала, что ее дочь ни на что не способна. Давина хотела только помочь, но ей неоднократно приходилось слышать, что она не в состоянии ничего сделать.

Но это ложь. Каждый, кто видел ее ледяную магию, знает, на что она способна. Давина не должна больше выслушивать, что она недостаточно хороша.

– Вам стоит принять ее помощь, – слышу я собственные слова. – Она вам пригодится.

Давина смотрит на меня озадаченно. Затем посылает мне благодарную улыбку, от которой мое сердце начинает биться быстрей.

– Почему вы хотите нам помочь? – спрашивает Райнальд.

– Потому что… считаем это правильным, – отвечает Давина. – Я не хочу никого убивать, но Эсмонда нужно остановить. Я опасаюсь, что рано или поздно он протянет руки и к Фриске.

– У меня тоже есть опасения, – добавляю я. – Эсмонд успокоится только тогда, когда превзойдет своего отца. Победы над Земным королевством ему будет мало.

Райнальд смотрит сначала на меня, затем на Давину, не меняясь в лице.

– Разве во Фриске женщина не может быть наследницей престола?

Я хмурюсь. К чему это он?

– Да, – сдавленно отвечает Давина.

– Тогда вы – законная наследница престола, – заключил Земной король.

– Теоретически. Но меня лишили этого права, когда родился мой брат. Фрискийцы… не хотят видеть на троне еще одну проклятую королеву, но требуют мужественного сильного правителя.

– Кто это утверждает? – спрашивает Кларис.

Давина растерянно переводит взгляд с нее на Райнальда.

– Ну… я… много раз это слышала. И моя мать… Вся страна праздновала, когда она родила сына.

– Возможно, вы просто должны были в это верить, – задумчиво произносит Кларис. – Фриска всегда держала нейтралитет, но Ледяное королевство, должно быть, также думало о войне. Вполне возможно, что они предчувствовали, что могут быть следующими.

– Я не хочу сказать ничего дурного о вашем отце, но он – нехороший король, – продолжает Райнальд. – Он разрушил все торговые отношения и связи, которые удалось создать вашей бабушке, и вернул Фриску в изоляцию.

– Изоляция дает не только преимущества, – отвечаю я на растерянный взгляд Давины. – Каждая страна нуждается в определенных ресурсах. Без торговых отношений нельзя их получить. Даже как нейтральное государство Фриска должна поддерживать связи с разными странами, в том числе ради собственной безопасности.

– И что может быть лучше в этом отношении, чем предложить молодому, пожелавшему жениться королю подготовленную и хорошо образованную дочь? – бросает Кларис.

– Это… – Давина собирается возразить, но закрывает рот.

– Да, она бы смогла, – говорю я. – Ты сама это слышала. Она бы отдала тебя кому угодно, если бы предложение показалось ей хорошим.