Корона из золотых костей

Я опустила взгляд на свои руки – на брачный отпечаток. «Сила всегда с тобой». Об этом я тоже думала. Теперь вспомнила, где впервые это услышала. От серебристой блондинки, когда я была близка к смерти. Вот что она сказала мне тогда.

«Сила всегда с тобой».

И это же сказал Никтос. В глубине души гадала, не была ли та женщина его супругой. И не потянулась ли она ко мне во сне, чтобы предостеречь или помочь. Это было бы логично.

Я же ее внучка. Если она та, кем я ее считала.

Я вжала ногти в ладони. В центре груди гудела сила – итер короля богов. Сила, достаточно могущественная, чтобы уничтожить то, чем себя считает Избет. Но я не была готова. Я не сражалась как бог, потому что не считала себя богом.

Но Кастил был в этом уверен, разве нет? В самом ли деле он верил, что я божество?

Я резко выдохнула.

– Она была права.

Вонетта взглянула на меня.

– Кто?

– Королева. Я – бог.

Вонетта подняла брови, переводя взгляд на Эмиля с Нейллом.

– Э…

– Нет. Погоди. – Киеран встал, и в нем мелькнуло понимание. – Если она сказала правду и Малек – сын Никтоса и его супруги, а ты их внучка, – то ты бог.

Он высказал именно то, о чем я только что подумала.

Делано медленно кивнул.

– И не имеет значения, кто такая Илеана – Избет. Ты внучка Никтоса – Первозданного бога. Вот почему твоя кровная линия такая мощная. Ты бог, а не божество.

– Ни хрена себе! – пробормотал Эмиль, отпивая прежде, чем Вонетта отобрала у него фляжку.

– Вот что имел в виду Никтос, – сказала я, сглотнув. – Мне вовсе не нужно его позволение.

– На что? – уточнил Нейлл.

– Чтобы привлечь его стражей. – Теперь я поняла, что имела в виду прислужница, говоря об огне богов. – Чтобы призвать дракенов.

Глава 48

Я шла по коридорам Эваемонского дворца в перепачканных дорожной пылью и кровью штанах и тунике. В сопровождении Киерана и его сестры – оба были все еще в вольвенском облике – я направлялась в залитый солнцем атриум в центре дворца. Нейлл и Хиса следовали за мной, держа руки на мечах. Делано остался с Тони в одной из комнат над моими покоями. К ней позвали целителей и Старейших.

Стражи короны кланялись, когда мы проходили мимо. Каблуки моих сапог клацали по плиточному полу так же резко, как и когти вольвенов.

Вонетта казалась огромным клубком тревоги. Не представляла, чего она боялась больше – что я уничтожу мать Кастила или планов, которые мы обсуждали по пути в Эваемон. Я же, напротив, держалась со странным спокойствием. Я не волновалась о том, что собираюсь сказать Элоане и что преподнесу после. Я чувствовала только решимость и гнев – гнев, который сочился из моих костей и окутывал кожу, но я была спокойна. Не уверена, можно ли испытывать такую злость и при этом держаться так спокойно.

Двери в семейную гостиную были открыты, оттуда тянуло ароматами кофе и свежей выпечки, от которых у меня не пробудился голод, а желудок скрутило.

Элоана была не одна.

Напротив нее сидели лорд Свен и лорд Грегори. В задней части комнаты стояли несколько стражей короны, но я сосредоточилась на матери Кастила.

Она посмотрела на меня, затем перевела взгляд мне за спину, ища того, кого там не было. И она поняла. В тот момент, когда она не увидела Кастила, в ней вспыхнуло жгучее страдание. Она прижала одну руку к груди, а другой потянулась в пустое пространство рядом с собой, похоже, не понимая, что ее мужа тут нет.

Старейшие поспешно встали.

– Ваше величество, – произнес Свен, кланяясь. Он взглянул на вольвенов, и в нем пронеслась тревога. – Ваше величество, с вами все хорошо?

Нет. Не все хорошо. И не будет, пока Кастил не окажется рядом со мной, а Кровавая Корона не превратится в кучу пепла. Но мои печаль и страх уступили место гневу, когда я воззрилась на мать Кастила. Я вцепилась в этот гнев, позволила ему окутать гул в моей груди, заполнить пустоту там, где билось сердце.

Этот гнев с привкусом мощи и смерти сильно походил на тот, с которым я шла к Дубовому Эмблеру, но теперь я его контролировала.

Хотя и с трудом.

– Вы знали. – Я не сводила с нее глаз. – Вы знали, кто она и кем не является.

Кровь быстро отхлынула от лица Элоаны. Она отшатнулась.

– Пенеллаф…

– Где король? – спросил Грегори, выходя вперед.

Я резко повернула к нему голову, а вольвены предупреждающе зарычали. Слова сорвались с моих губ как кинжалы с отравленными остриями.

– Где король, ваше величество? – тихо поправила я тоном, до жути похожим на тон Кастила, когда он собирался оторвать кому-то голову.

Грегори замер.

– Где король, ваше величество? – повторил он.

Его раздражение ощущалось на моем языке как кислота, а неприязнь обжигала кожу.

Я склонила набок голову и вспомнила все. Затем что-то произошло, что-то вырвалось из самой глубины. Оно сотрясалось от этой лжи, а затем освободилось, когда Кастил спас мне жизнь. Оно открылось, когда я стояла перед Никтосом и говорила, что не дам в обиду друзей. Замки́, которые это сдерживали, разлетелись на куски, когда я увидела, как упал Йен, а потом очнулась и обнаружила, что Кастила забрали. Это было совершенно новое осознание.

Я не Дева.

Не принцесса и даже не королева.

Я – бог.

Я осознала это раз и навсегда.