Корона когтей

– Вы видели, что сделал Зигфрид. Как именно вы собираетесь меня защищать?

– Но я не знал, что Зигфрид собирается убить Одетту и остальных, – он повышает голос. – Клянусь. Как только все закончится, я отвезу вас в Селонию. Там вы будете в безопасности, – он притягивает меня ближе. – Я позабочусь о вас. И, может быть, со временем…

– Что? Вы думаете, если меня отдадут вам как трофей, как собственность, то, в конце концов, я вас полюблю? Ваш брат прав: вы убийца. И вы такой же сумасшедший, как Таллис. Я никогда не смогу полюбить такого, как вы. Вы мне отвратительны.

Глаза Верона сужаются.

– Я нравлюсь вам достаточно сильно, чтобы целоваться со мной, – его хватка на моих запястьях становится сильнее, и он тяжело дышит, его рот искривился от боли и ярости. На мгновение – достаточно долгое, чтобы страх пробежал по моим венам и превратил в лед мою кровь, – я задаюсь вопросом, переживу ли это.

Река сильно шумит. Услышит ли кто-нибудь, если я закричу?

Я пинаю его в голень. От неожиданности он ослабляет хватку, давая мне возможность выдернуть левую руку и выхватить его кинжал из-за пояса.

Но я не направляю его на него. Повинуясь инстинкту, я поворачиваю лезвие на себя, впиваясь в мягкую плоть своей груди.

– Тогда вам лучше убить меня. Потому что это единственный способ доставить меня в Селонию – мертвой. Я никогда не подчинюсь Таллис. И я никогда не подчинюсь вам. Убейте меня сейчас, и, может быть, у вас будет время сбежать. Ваш брат, возможно, уже рассказал Арону о том, что вы сделали.

Капелька пота стекает по щеке Верона, когда он смотрит на меня. Его хватка на моем другом запястье ослабевает. Я отстраняюсь и толкаю его так сильно, как только могу, заставляя споткнуться. Он теряет равновесие на каменистой осыпи и скользит, пока не оказывается наполовину в реке, наполовину на берегу. Но он не пытается встать. Просто лежит, опершись на локоть, обхватив голову руками.

Я достаю из кармана свой кинжал и встаю над ним.

– Вы ошибаетесь, Верон. Я не такая, как вы. Я бы умерла за Атратис, но не стала бы заключать договор с самим адом, чтобы спасти его. А что касается Арона и меня – мы приютили вас. Мы предложили вам дом, мы дали вам возможность обрести другое будущее. Правда, мы не помогли вам бороться за вашу любимую Селонию. Но вам никогда не приходило в голову, что Селония, которую создали вы и ваши собратья-дворяне, не стоит того, чтобы ее спасать?

Он не отвечает. Не смотрит на меня.

– Поднимайтесь на ноги. Мне стоит убить вас там, где вы лежите, но мы пойдем к Арону. Это он потерял свою сестру из-за вашего предательства. Если он хочет получить взамен вашу жизнь, я не стану его останавливать.

Верон подполз к берегу реки, плеснул немного воды на лицо и с трудом поднялся.

– Я готов.

Я провожаю его, угрожая острым ножом, обратно по ущелью, но как только мы приближаемся к Эйрии, я прячу оружие в карман. В голове у меня уже складывается план, и я не хочу привлекать к себе или Верону никакого внимания. Эмет, если он жив, еще не добрался до Эйрии, но его лейтенант, Денби, среди темных стражников у ворот.

– Где король?

– Полагаю, в своих покоях, Ваше Величество.

– Отправьте к нему одного из ваших людей и попросите его прийти в башню. Скажите ему… скажите, что я хочу показать ему кое-что важное. Сообщение, которое мы получили, – надеюсь, я напустила достаточно морока, чтобы запутать любого, кто слышит, но не настолько, чтобы Арон проигнорировал мою просьбу. – И я хотела бы, чтобы вы сопровождали нас.

Денби отдает приказ одному из стражников, и тот поспешно уходит. Он идет в ногу со мной.

В башню можно попасть по наклонному коридору, ведущему вверх и обратно к воротам. Обставлена комната скудно, но она уединенная. Я велю Верону сесть на один из двух свободных стульев. Как только Денби зажигает лампу и закрывает ставни на грубо высеченном окне, я прошу его привязать запястья Верона к подлокотникам кресла. Лейтенант широко раскрывает глаза от удивления, но не оспаривает мой приказ, а Верон не сопротивляется. Наконец я посылаю Денби за вином, хлебом и сыром и прошу его подождать снаружи.

Вскоре в комнату входит Арон. Его взгляд скользит от меня к Верону и обратно.

– Адерин? Что происходит?

– Ты уже видел Валентина сегодня утром?

– Нет, – кровь отхлынула от его лица. – Хотя он подсунул мне под дверь записку с просьбой поговорить. Он написал, что должен кое в чем признаться… – он прислоняется спиной к двери, вцепившись в ручку, словно это единственное, что удерживает его на ногах. – Что случилось? Что они сделали?

– Только не Валентин, – Верон наклоняется вперед, его голос настойчив. – Мой брат ничего не знал до вчерашнего вечера. Я решил, что пришло время раскрыть свои планы, но его реакция была… – он смеется, хотя его голос дрожит. – Это так благородно, мой маленький брат. Он бы разбудил вас прошлой ночью и рассказал все, если бы я не воспользовался той малой любовью, которую он сохранил ко мне, и не задержал его, – он закрывает глаза, словно от боли. – Пожалуйста, что бы вы со мной ни сделали, пощадите моего брата.