Корона льда и лепестков

Когда я погибну, Лан останется один, и от этой мысли сердце тяжело забилось в груди. Ведь когда я думала, что он бросил меня здесь одну, я изнывала от невыносимой боли.

Горло перехватило спазмом.

– Он – тот самый. Но ты это знаешь дольше меня.

– Ясен хрен. Я знала, что вы будете вместе, с тех пор как он вытащил тебя из воды. С тех самых пор, как он читал тебе в приюте. Я знала, что у вас будут отношения, с того момента, как ты поцеловала его в глаз, а он гнался за тобой до самого Треугольника. Я видела, как он ждал тебя, Алли. Парень безмерно тебя любит, а ты его. Просто миру надо было подготовиться к сиянию такой любви. – Цинт постучала по краю котла, повернулась ко мне и округлила глаза. – Ты плачешь?

Ага. Потому что подруга права: нас всегда тянуло друг к другу, но мир вовсе не хотел, чтобы мы были вместе. Ирония во всей красе: едва мы с Ланом нашли путь навстречу, как уже совсем скоро мне придется его покинуть.

И в этот миг я отчаянно жалела, что я не та, кто может сказать «да пошел этот мир на хер», и «да пошли эти фейри и люди туда же», и «пусть расхлебывают эту безобразную кашу сами». Я просто не могла так поступить.

Никогда не могла.

Андерхилл нет нужды просить меня оставаться доброй. Я просто такая и есть. Зачастую, особенно в последнее время, – на свою же беду. Иногда, конечно, накатывал соблазн свернуть с этого пути.

Цинт обвила меня руками, и я тут же к ней прижалась. В последний раз позволила себе согнуться под тяжестью грядущего, дать волю печали и горю. Я рыдала взахлеб, а Цинт укачивала меня, как в детстве, и молчала. Спустя некоторое время, однако, я вдруг ощутила на щеках ее слезы.

Цинт знала. Без единого слова она поняла, что в ближайшем будущем мы скажем друг другу: «Прощай навсегда».

Когда друзья так близки, начинаешь немного читать мысли.

– Я не могла и мечтать о лучшей сестре, – прошептала я. – Ты же знаешь, правда?

Цинт отстранилась, ее глаза были полны влаги.

– Должен быть другой способ. Скажи, что он есть.

– Его нет, – я утерла ее слезы. – Иначе я бы тут же за него ухватилась.

Цинт закрыла глаза, и на ее щеках тут же пролегли мокрые дорожки.

– Лан знает?

– Не знает, что Андерхилл потребовала равновесия в последней битве. Жизнь за жизнь. И он не знает, что сам останется среди живых.

Строго говоря, если цель игры – равновесие, то смерть Лана его нарушит. А значит, если я не сумею его спасти, вмешается Андерхилл. Оставалось лишь на это надеяться.

Цинт снова прижала меня к себе.

– Я хочу тебя остановить.

Но, как и я, как любая женщина, которая столкнулась с невозможным, Цинт знала, как поступить. Одна жизнь стоила спасения сотен тысяч фейри и людей.

– Я всегда буду с тобой. – Слова чуть не встали комом у меня в горле.

Цинт сотрясалась от рыданий.

– Вы двое что тут устроили? – прервал нас голос Жрицы. – Это с таким настроем ты в бой идешь?! В слезах и соплях? Ты что, слабая и глупая?

Цинт быстро смахнула слезы и, вернувшись к готовке, помешала бруадар.

– Разве не стоит проливать слезы, когда смерть и боль неизбежны?

Обернувшись, я с удивлением увидела, как в дверном проеме стоит – вернее шатается – Девон.

– Если бы любовь, слезы и доброта были частью всех битв, было бы меньше крови, смертей и горя. Возможно, так даже лучше. Не скрывать своих чувств.

Я не могла разобрать, это говорит сама Девон или Андерхилл через нее. Из ушей у фейри по-прежнему шла кровь.

– Тебе надо лечь, – сказала я, вытирая лицо. – Ты сделала уже достаточно.

– Все мы делаем, что должны, Каллик. Помни об этом.

Да как тут забудешь? Но я не хотела ее ужалить своими словами.

– Бруадар готов, – сообщила Цинт.

Ее голос прозвучал сурово. Она могла принять мое решение поступать, как того требовал долг, но ей не нравилось, когда к этому пути меня подталкивал кто-то другой.

Подруга сняла котел с огня. Прихватив миску, прошагала мимо Жрицы и вышла за дверь.

– Удачи, – произнесла Девон.

Кивнув, я поспешила за Цинт. Догнала в несколько шагов, взялась за другой край котла.

– Хочешь скормить ему все?

– Он сухопутный келпи. Так что, думаю, он такой же, как большинство четвероногих существ, и меры не знает.

Мы вышли на луг. Трое парней уже заняли позиции. На случай, если перейдем к плану Б.

Я надеялась, что до этого не дойдет, но ощущала, как меняется атмосфера вокруг. Чутье подсказывало, что Тыч не расстанется с волосами без боя. Но я, по крайней мере, должна дать ему шанс.

Сухопутный келпи игнорировал нас до тех пор, пока мы не опустили котел в метре от его носа.

– Чего вам, соплякам, от меня надо?

Я указала на Цинт.

– У нас предложение. Мне нужны четыре прядки твоих волос…

– Нет.

– В обмен на котел бруадара, – закончила Цинт.

Келпи навострил уши.

– Бруадар? Его ж не существует с тех пор, как…

Цинт с улыбкой уткнула руки в боки.

– Я его вернула, тупица.

Я еле сдержала улыбку. Если кто и мог потягаться с Тычем, так это Гиацинта. Пожалуй, келпи вообще не стоило задевать мою подругу, когда та узнала о моей скорой смерти.

Ноздри келпи раздулись, он втянул воздух.

– Да быть не может. Я не лакомился им с тех пор, как… да как мамкину самую жирную титьку сосал.