Корона льда и лепестков

– Копье плавится! – в ужасе ответил Фаолан. – Или уничтожает арфу. Я больше не вижу наконечник. Алли, я его не удержу.

Что мне оставалось? Скорее всего, продолжать.

– Постарайся, Лан. Изо всех сил. Я тоже.

Лан напрягся, рука с копьем задрожала до самого плеча. Я скрипнула зубами, неспособная больше держать глаза открытыми, потому что свет усилился в десятки раз.

Волосы Тыча!

Кое-как приоткрыв глаза, я зашарила вокруг, пока не наткнулась на жесткую прядь. У меня была лишь теория, причем дикая, поэтому я взяла не все волосы, а лишь несколько. Подобравшись к огню настолько близко, насколько хватило смелости, я рассыпала волосы поверх пламени.

– Сейчас выроню копье! – прокричал Лан, чтобы я услышала его за гулом.

– Значит, выкладываемся по полной! – заорала я в ответ.

И втолкнула в поток Благую магию.

БДЫЩ!

Всплеск силы отшвырнул меня кувырком прочь по лугу. Остановившись, я обнаружила себя лицом в цветке. Стоило мне застонать, как маленькие облачка по соседству подлетели и начали поливать меня дождиком.

Так и живем.

Собрав себя в кучу, я заковыляла к так же отброшенному взрывом Лану и протянула ему руку.

– Нет, спасибо, – поморщился он и раскрыл ладони.

Кожа почернела, покрылась волдырями.

– Черт! – ахнула я. – Пойдем к Жрице.

Или к Девон, вдруг она поможет.

Лан стиснул челюсти.

– Сначала арфа.

Вдвоем мы вернулись к огромному выжженному кругу на краю луга.

– Копье исчезло, – глухо сказал Лан.

Я упала на колени.

– Оно здесь. Просто нашло новое прибежище внутри арфы.

И сама она приняла форму инструмента из головоломки Елисаваны.

Я вскрикнула от обжигающей боли. Сунув руку в карман, вытащила раскалившиеся фигурки и бросила их на землю, потерев бедро.

Они засветились, и прямо у нас на глазах крошечное копье двинулось по горелой земле к такой же крохотной арфе. Обвилось вокруг миниатюрной копии инструмента Луга, а затем растаяло, испарившись.

– Так было суждено, – прошептала я. – Арфа поглотила копье. Единственной Благой силой, равной по мощи высвобожденному духу, была вторая реликвия твоего деда.

– Дело не в мощи, – Лан потер подбородок. – Думаю, арфа приняла копье, потому что была с ним знакома.

Что ж, арфу вернули, зато копье, ради которого Лан столько трудился, утратили.

– Ты как?

Мой Неблагой наклонился и поднял инструмент без струн.

– С арфой я буду не так круто смотреться. Но чему быть, того не миновать, так что не стоит и препятствовать. – Он поднял на меня радужный взгляд. – Как насчет натянуть струны?

Я потянулась за остатком волос келпи.

– Погоди, – пробормотал Лан. – Тут повсюду мелкие трещинки.

Я глянула на арфу. И точно. Из них мерцал оранжевый свет.

– Изнутри проступает пламя. – Я резко втянула воздух. – А эта трещина только что стала больше.

– И эта тоже. – Лан выругался.

– Блин, думаешь, рванет?

Если так, то у нас чертовски мало времени на поиски Рубезаля.

Стук копыт заставил нас обоих завертеть головой.

Я ожидала увидеть несущегося на нас разгневанного Тыча, но вместо него к нам галопом мчалась самка-аликорн. Сбросив скорость до рыси, а затем до шага, она остановилась перед нами. Ее шерсть переливалась жемчужным светом.

Она была прекрасна.

Я слегка поклонилась и подняла пальцы в знаке мира: большой, указательный и средний вместе, мизинец и безымянный оттопырены.

– Приветствую тебя.

Аликорн тихонько заржала, и в этом звуке прозвучала вопросительная нотка.

– Покажи арфу, – сказала я Лану. – Может, ей надо завершить процесс.

Лан шагнул к грациозному созданию Андерхилл. Аликорн тряхнула гривой и вдруг взвилась на дыбы, молотя копытами по воздуху.

Что-то не так.

А я начинала осознавать, что многое можно уладить, если коснуться Лана. Когда мы вместе, все становилось проще, и я чувствовала себя лучше. Встав рядом, я тоже взялась за арфу – и для закрепления эффекта обхватила Лана за пояс.

Аликорн ткнулась носом в прядь волос Тыча, которую я держала в руке. Быстро накинув их на арфу, я снова обняла Фаолана.

Аликорн заржала, опустила копыта на землю и прикоснулась носом к арфе.

Воздух наполнили переливы печальной музыки, окружая нас вихрем теплого ветерка. Волоски скользнули на свои места в арфе, связанные невидимыми силами. Я глубоко вдохнула, позволив красоте мелодии наполнить мои сердце и душу, и не удержалась от широкой улыбки.

Аликорн снова подняла голову, а потом, вытянув переднюю ногу, поклонилась.

– Трещины пропали, – сказал Лан и поморщился, когда арфа сдвинулась, задевая ожоги.

Аликорн прижалась носом к его руке, раздался мелодичный звон потише. Мгновение спустя Лан поднял невредимую ладонь, и в голосе его прозвучало благоговение:

– Ты меня исцелила.

Я низко поклонилась.

– Спасибо, что помогла. От всего сердца.

Или следовало благодарить Андерхилл? Нет уж, я все еще зла на нее за подставу во время битвы.

Когда аликорн ушла, я забрала арфу у Лана.

– Ну как, ладони в порядке? А то у меня на них кое-какие планы, но если еще больно, то будешь сидеть, я сама все сделаю.

Мой Неблагой вскинул бровь.

– Они в порядке. Но если бы не были, то что такое капелька боли в общей картине мира?