Корона льда и лепестков

Во мне растеклось горячее, злое напряжение. Да что им еще надо? Я просто хотела найти Цинт и остальных друзей, которых потеряла. И лучше бы я снова могла попробовать стряпню Цинт. Если я умерла и осталась навсегда без свекольных щекоток, все жестоко поплатятся.

– Я ожидала не такой смерти! – заорала я океану, будто фиолетовые волны могли мне ответить. – Где мое чертово «долго и счастливо»? И где Цинт?

Лан застонал.

– Может, это наше наказание?

– За что? За спасение всех фейри? – Я фыркнула и заставила себя вновь повернуться к Жрице.

Девон стояла рядом с ней настолько же спокойная, насколько яростно бурлил океан. Они просто ждали, пока я закончу истерить.

Я взъерошила волосы.

– Ладно. На сегодня я все. Выкладывайте.

– Цинт не умерла, – проговорила Девон. – Ее спас Рябинник. Любовь способна на подвиги.

Ее слова потрясли меня еще сильнее. Цинт жива?!

А я мертва.

Я вцепилась в Лана на случай, если его тоже отберут. Я была счастлива, что Цинт жива. Правда. Это значило, что у нее был шанс завести детишек, прожить настоящую жизнь. Просто… просто я думала, что мы окажемся здесь вместе.

– Еще новости? – выдавила я через силу.

Жрица швырнула мне свою трость. Я машинально ее поймала.

– Тебе никогда не суждено было стать королевой, – сказала она. – Надолго. Ты мудро выбрала, кого посадить на трон Неблагих. Генерал простоит у руля долгие годы. А у Благого двора не могло быть лучшего правителя, чем Гиацинта, с ее сердцем и пониманием фейри. Я и сама не смогла бы сделать лучший выбор.

Я сжимала трость и смотрела на Жрицу.

– Ну и?

Жрица закатила глаза, но вперед шагнула Девон.

Ее взгляд потяжелел, когда Андерхилл заговорила ее устами.

– Равновесие должно быть восстановлено. – Кровавая фейри склонила голову к плечу, посмотрев на Лана. – Блага погибло много слишком. Предложу я вам что-то. Шанс, да. Единственная надежда, да. Компромисс, да.

Я заморгала, слушая ее путаную речь.

– Лан не должен был умереть. Так и знала! – заверещала я, тыча ему пальцем в грудь. – Ты сместил равновесие.

– Плевать, – пожал он плечами.

Андерхилл улыбнулась, и я пристально на нее уставилась. Она надеялась, что Лан умрет вместе со мной?

Она щелкнула пальцами, и мир закрутился вокруг меня, словно я была детским волчком, который пустили вскачь. Я упала на колени рядом с Ланом. Мы снова очутились у входа в дом Жрицы. Ледяной ветер пронесся мимо, охлаждая выступивший на коже пот.

Изнутри все еще доносился шепот Неравновесия, и я задрожала от него сильнее, чем от ветра.

– Жрица выбрала путь к смерти, когда решилась открыть вам больше, чем следовало, – сказала Девон. – Поступив так, она расширила путь для тебя – единственный, который позволил бы тебе продолжить жить. Миру нужна Жрица. Андерхилл избрала тебя. Смерть Фаолана означает, что в последней битве было потеряно слишком много добра. И все же, если вернуть вас обоих, чаша добра перевесит. Бремя стать Жрицей отчасти смягчит это благо, но, если вы оба хотите вернуться, необходима еще одна жертва. Равновесие должно быть нерушимо, чтобы зло не могло легко закрепиться в мирах. Итак, чтобы вернуться в мир живых в качестве моей Жрицы, ты должна договориться с моей второй половиной – Истиртериасом. Ты должна найти способ не покачнуть весы.

Я уставилась в темный дверной провал, слыша шепот Неравновесия.

– А Лан?

– Он тоже должен договориться с Истиртериасом. Ваши судьбы связаны в жизни и в смерти.

Мы оба могли бы жить. Увидеть Цинт и остальных.

Мы могли бы снова быть вместе.

Я стиснула трость.

– А если откажусь?

– Равновесия не будет. Истиртериасу не придется ждать, чтобы вернуться к разрушению. Родится новая Жрица. Фейри придется ждать, пока она наконец начнет их наставлять, и мы снова можем столкнуться с темным будущим, которое ты видела, – ответила Андерхилл. – Выбирай.

Столько всего разом обрело смысл. Мои странные видения. Большие и маленькие тропинки, представавшие передо мной. Жрица готовилась покинуть мир живых, и Андерхилл заложила основу, чтобы я заняла ее место.

Мой разум метался, соединяя обрывки, хватаясь за ответы и бросая их, цепляясь за вопросы, которые лучше не задавать.

– Жизнь? – спросила я Лана.

Это не только мой выбор.

– Жизнь, – без улыбки отозвался Неблагой.

Мы все еще не знали цену.

Поднявшись, я протянула ему руку. Снова сцепив пальцы, мы шагнули в темный проем.

Тьма немедленно поглотила меня, я закрыла глаза.

Истиртериас засмеялся.

– Думаешь, сумеешь предложить мне что-то, стоящее твоей жизни? Жизнь за жизнь. Единственно подлинное равновесие. Ты убила моего раба, поэтому навеки останешься мертвой.

Андерхилл сказала, что надо договариваться. Должен быть способ. Иначе она не послала бы меня сюда.

Мир расплылся, и я увидела, как мы с Ланом создаем семью на Унимаке. Маленькую девочку, очень похожую на меня, только с такими же темными, как у отца, невинными глазами.

«Мамочка? Почему ты грустная?» – маленькие пальчики сжали мою руку.

Я изо всех сил старалась дышать, несмотря на рвущееся сердце.

Жизнь за жизнь, он сказал.