Корона льда и лепестков

И все же отказаться от ребенка, пусть еще даже не рожденного, было настолько жестоко, что я отвергала саму мысль. Лучше остаться мертвой, чем добровольно ее потерять.

Стоявший рядом Лан ахнул:

– Сиротка, эта цена слишком высока. Я так не могу.

Я попятилась, но образы в моем сознании изменились, и я увидела два пути. На одном мы оставались мертвы. Фейри выжили, но их становилось все меньше и меньше. Они вымирали. Сотни нерожденных детей стояли в темноте. Сотни душ никогда не найдут свою дорогу к матерям. Я совершенно не могла понять, как наша смерть повлияет на рождение детей, но, судя по видениям, это было именно так.

А если мы откажемся от нашего драгоценного дитя? Дорожка изменилась, сверкая золотым и пурпурным. Фейри процветали, и дети рождались в невероятном количестве. Те сотни, что иначе не могли появиться на свет, нашли путь домой.

Цинт и Рябинник шли по этой дороге не с одним, а с двумя малышами – близнецами.

Я снова посмотрела на первый путь.

Там у Цинт не было детей.

Из груди вырвался всхлип, я изо всех сил пыталась взвесить цену. На карту поставлено счастье Цинт. Могла ли я его у нее отнять?

Если я вернусь в мир живых, то снова буду рядом с ней и у нее родятся дети, о которых она всегда мечтала. Так много матерей будут благословлены детьми.

Но не я.

– Равновесие должно быть сохранено, – хриплым, даже полным слез голосом произнесла Андерхилл. – Что выбрала ты?

– Я с тобой, – прошептал мне на ухо Лан. – Я последую, куда ты поведешь, Каллик Всех Фейри. Я доверяю тебе и тому, что ты видишь.

С трудом проглотив ком в горле, я кивнула и попыталась подобрать слова. Но их не было. У меня не было правильных слов, чтобы отказаться от ребенка.

– Пошел ты на хрен, Истиртериас, – сказала я ледяному шепчущему злу. – Мы возвращаемся на Унимак.

27

Я приоткрыла глаз и осмотрела свою одежду. Мягкие тканые наряды Междумирья исчезли, на мне был наряд, который с легкостью бы предпочла любым золотым доспехам и королевским платьям.

Эластичные штаны из коричневой кожи и туника цвета лесной зелени. Я пошевелила пальцами ног – мягкие кожаные ботинки обнимали ступни, не стесняя движений.

Блаженство.

Повернув голову на шелест травы, я утонула в темных глазах Лана. На нем красовалась похожая одежда других цветов, выражение лица тоже походило на мое.

В груди растеклась горько-сладкая радость. Смех нерожденной девочки еще звенел в ушах, эхом отдаваясь в сердце, даже когда оно радовалось возвращению сюда. Живой.

Ценой любых будущих детей, что могли у нас быть.

– Где это мы? – хрипло спросил Лан.

Сев, я осмотрелась. Нас перенесли в неглубокую пещеру, приподнятую над землей, откуда открывался вид на ручей. Деревья, снег и звенящая тишина. И мне сразу все стало ясно.

– Треугольник, – я поднялась на ноги. – Идем. Надо вернуться. Хочу знать, как там Цинт.

– Цинт и Рябинник живы, – ответил Лан, не двигаясь с места. – Она только что стала королевой.

Я скорчила гримасу.

– Верно. Мое появление собьет всех с толку. Но Цинт не знает, что мы живы. Она будет горевать.

– Она скоро узнает правду. Не лишай ее шанса завоевать сердца Благих. А генерала Стрика – возможности утвердиться. Давай разведем огонь и все переварим. Не каждый день умираешь, договариваешься с самым извращенным злом и возвращаешься к жизни.

Ясно? Я вцепилась в этого парня не только ради его умопомрачительного тела.

Вздохнув, я снова уселась.

– Теперь мы знаем, откуда вообще взялись Неблагой и Благой дворы, и мне кажется, что им уже давно пора слиться.

Я моргнула, и перед внутренним взором предстали два пути равной длины в недалекое будущее. У развилки кто-то спал – тот, кто должен пройти одной из тропинок. И, узнав его, я улыбнулась.

Лан фыркнул.

– Пора привыкать к этой всезнающей улыбке?

– Еще бы, – съехидничала я. – Ты нужен мне рядом.

Щекочущее понимание заставило меня свернуть налево, на путь, уходящий в прошлое. Чутье подсказывало искать тонкие ответвления, все еще связанные с главной жилой. Их не было, значит, я могу говорить о том, что принесет этот путь.

– Твоя Неблагая магия, – медленно начала я, – в сочетании с Благой, которую ты впитал из арфы, необходима для моего собственного равновесия. Пока я не окрепну за столетия, мне потребуется твоя помощь, чтобы открывать порталы и не истощать при этом свою сущность.

Я снова моргнула, и десятки дорожек буквально заполонили мой внутренний взор. Тонкие и широкие, перекрученные и гладкие, темные и светлые, выбирай любую.

– Нам обоим придется ко многому привыкнуть.

– То есть я буду нужен тебе всего несколько столетий? – спросил Лан, тоже усаживаясь. – Что ж, тогда у меня есть время придумать достойную причину, чтобы убедить тебя оставить меня после.

Я лукаво вздернула бровь:

– Ну, не знаю. Нужна прямо очень хорошая. В конце концов, я стану всемогущей Жрицей.

Лан вскочил на ноги и принялся собирать хворост в пещере. Ветки оказались не такими сухими, как хотелось бы, но Неблагой влил в них магию, потянув красную силу из земли, и дерево наконец загорелось.