Корона. Официальный путеводитель по сериалу. Елизавета II и Уинстон Черчилль. Становление юной королевы

Неформальный стиль фотографий Барона хорошо перекликался с современным подходом, который Филипп предлагал для коронации. Но новая королева-мать твердо выступила за сохранение традиций. Ей не нравился Барон, и тем более она не одобряла поведение своего любознательного и самоуверенного зятя, к которому, по уверениям некоторых друзей Филиппа, до конца дней своих предъявляла определенные претензии. Зайдя «с фланга», королева Елизавета сумела переиграть Филиппа в вопросе о фамилии и теперь с удвоенной силой стала продвигать в качестве фотографа любимого Сесила, который продолжал усердно искать ее расположения. «Я остановился у своего любимого флориста, – записал он в своем дневнике в начале 1953 года. – На этот раз я был настолько экстравагантным, насколько хотел. Я очень тщательно подобрал букет из всех первых весенних цветов и послал его очаровательной особе, которая обитает в таком холодном и мрачном дворце!»

Этот жест не пропал даром. Королева-мать и сама была твердо убеждена в том, что насыщенный историческими аллюзиями подход Битона был правильным, особенно с учетом того, насколько древней была церемония коронации, и убедила в этом свою дочь. Да, Филипп добился своего, протащив телекамеры в аббатство, но традиция восторжествовала, когда дело дошло до фотографий «для потомков», которые будут сделаны в конце знаменательного дня в Букингемском дворце. «Какое облегчение!» – такую запись сделал в дневнике Битон, когда до важного события оставалось всего несколько недель. В тот же вечер – конечно, по случайному совпадению – его пригласили в американское посольство на бал, почетным гостем которого была королева. «Нет, я очень рада, что фотографировать будешь ты, – сказала Елизавета восхищенному фотографу, – но к тому времени, когда мы перейдем к фотографиям, у нас будут вот такие мешки под глазами [показывает на середину щеки], корона сползет вот сюда [на глаза], а в карете все помнется, и я выйду оттуда вот такой [выпячивает живот]. Там ведь столько всего: юбка, мантии, шлейфы…»

«Ну, кажется, все… Получил большое удовольствие от работы. Принц Чарльз и принцесса Анна пришли в страшное возбуждение и ни на миг не оставались в покое», – записал он в своем дневнике.

Апофеоз вечера наступил, когда Битон встретился с королевой-матерью и воспользовался возможностью, чтобы ее поблагодарить: «Я уверен, что этот «переворот» в отношении ко мне был совершен при вашей помощи». Королева ничего на это не сказала, но «понимающе рассмеялась», записал он, и торжественно «подняла палец высоко вверх».

Сесил Битон с помощниками и осветителями за работой в Букингемском дворце. Для съемок королевы Елизаветы II фотограф изготовил декорацию с крупным планом затемненных сводов часовни Богоматери в Вестминстерском аббатстве.