Корона. Официальный путеводитель по сериалу. Елизавета II и Уинстон Черчилль. Становление юной королевы

Выбирая в качестве преподавателя Генри Мартена, родители Елизаветы сделали все возможное для того, чтобы преподавание довольно скучного предмета стимулировало тягу ученицы к знаниям. Проректор был странным человеком и необычным наставником, умевшим мастерски рассказывать истории. По словам выпускника Итона сэра Алека Дуглас-Хьюма (он станет четвертым премьер-министром при Елизавете II), Мартен был «колоритным, увлеченным преподавателем, владевшим драматическим даром». Студентам он запомнился тем, что при описании особенно сложных исторических событий имел обыкновение посасывать носовой платок – это его успокаивало. «У него было очень много книг, которые падали с полок и в явном беспорядке разлетались по столам и стульям», – вспоминал один из учеников. Кроуфи припоминала, что груды книг на полу в его кабинете «росли как сталагмиты». По ее словам, время, проведенное Елизаветой в этой волшебной пещере, больше всего напоминало школьные годы обычных детей. Но это не была школа, что много лет спустя подтвердил в своих воспоминаниях ее наставник.

Так, оказалось, что когда будущий сэр Генри задавал 13-летней Елизавете какой-то вопрос, то она никогда не отвечала на него прямо. По крайней мере, в первые годы занятий принцесса, казалось, настолько не могла привыкнуть к расспросам, что ее первым побуждением было отвернуться от учителя и «искать доверия и поддержки у своей любимой гувернантки мисс Кроуфорд». Но ответ, который она после этого давала, был «почти всегда правильным». При этом нельзя сказать, что принцессе Елизавете не хватало умения вести себя в обществе или опыта публичных выступлений. К тринадцати годам она уже начала произносить короткие речи – например весной 1939 года, когда в Лондон прибыл с государственным визитом президент Франции. Принцесса-подросток, которая была настолько застенчивой, что не могла сразу ответить на вопрос доброго наставника Мартена, смогла поприветствовать президента Лебрена отрепетированной речью на хорошем французском языке.

Тем не менее ее социальные навыки не всегда соответствовали навыкам обычного ребенка ее возраста, бегающего по игровой площадке. Они были именно такими, какие понадобятся для ее будущей деятельности. Не выпаливать свой личный ответ, а обратиться за советом к другим – в этом был виден осторожный стиль будущего монарха.

По аккуратным заметкам, оставленным в книге Уильяма Энсона «Конституционное право: закон и обычай», мы можем реконструировать те принципы, которые Генри Мартен считал важным донести до своей ученицы. В книге описание работы монарха выходило далеко за рамки открытия мемориальных досок и грациозного помахивания рукой толпе подданных. Энсон образно представлял себе британскую Конституцию как «несколько беспорядочную структуру… как дом, который каждый из его владельцев перестраивал по-своему».

Разъясняется эта главная особенность в отрывке, который принцесса аккуратно подчеркнула карандашом одним из первых: «Чем сложнее Конституция, тем больше гарантий свободы она предлагает». Так, Китайская империя преподносилась студентам как пример грубой автократии, в то время как Конституция США со всеми ее поправками, которые вносились на протяжении многих лет, была представлена как пример «сложностей, необходимых для процветания свободы». (Кроме курса по британской Конституции репетитор Елизаветы Генри Мартен читал также дополнительный курс по истории США.)

На полях сделано относительно мало примечаний о прерогативах Короны, но отмечены несколько пассажей о развитии Конституции. Так, англосаксонская монархия описывается в книге как совещательный и незавершенный абсолютизм (здесь принцесса подчеркнула слова «совещательный» и «незавершенный»). Отмечается важная роль витана (сокр. от витенагемот, «собрание мудрецов»), совещательного органа при короле, который объединял крупных землевладельцев и епископов. Считается, что витан представлял собой раннюю форму парламента. «Если у короля были сильная воля и хорошие деловые качества, – писал Энсон, – то он подчинял себе витан; если таковых не было, то витан становился в государстве преобладающей властью». (Снова подчеркнуто принцессой Елизаветой.)