Корона. Официальный путеводитель по сериалу. Елизавета II и Уинстон Черчилль. Становление юной королевы

Она не была чопорной, напротив, веселой и даже кокетливой. Но рассчитывать на продолжение – об этом можно было даже не мечтать. «Держаться за руки, сидя в лодке – вот был ее идеал ухаживания», – говорила о ней тогдашняя подруга леди Хелен Сесил. Кокетливая дочь лорда Стратмора резко отличалась от всех этих худосочных, коротко стриженных и раскованных барышень 1920-х годов, поколения флапперов. Она была из тех девушек, кого можно было легко представить себе как задушевную собеседницу, хорошую хозяйку, чудесную мать – а эти качества как раз и привлекали застенчивого и заикающегося принца Альберта.

Они познакомились в детстве на чаепитии – тогда, как рассказывали, пятилетняя Елизавета подарила десятилетнему принцу вишенку с торта. Позднее, уже подростками, они случайно встретились в особняке Спенсер-хаус, но по-настоящему молодые люди заметили друг друга только в июле 1920 года – на балу в честь Королевских ВВС в отеле Ritz. «Я танцевала с принцем Альбертом, которого раньше не встречала, – писала Елизавета своей бывшей гувернантке, а теперь подруге Бэрил Пойнен, – это весьма приятный молодой человек». Что же касается принца Альберта, то он был просто одурманен чарами девушки и, как позднее признавался, именно в тот вечер влюбился в Елизавету.

Молодой принц тогда только начал оправляться от связи, которая, мягко говоря, вызывала неодобрение его родителей. Речь шла о его романе с Шейлой, леди Лафборо, урожденной Чисхолм. Как поговаривали, именно благодаря исключительной притягательности этой австралийки в оборот вошло выражение a good-looking Sheila в значении «девушка что надо». Позже она была любовницей актера Рудольфа Валентино и по меньшей мере двух русских князей. За несколько лет до романа с Берти Шейла неудачно вышла замуж за алкоголика лорда Лафборо. Она была близкой подругой Фриды Дадли Уорд, любовницы принца Уэльского. Поведение двух принцев, открыто отплясывающих на балах со своими замужними подругами, вызвало в Лондоне в зимний сезон 1919 года грандиозный скандал, вследствие которого Георг V в апреле следующего года выдвинул своему второму сыну ультиматум. «В свой день рождения он собирается даровать мне титул герцога Йоркского, но только при условии, что больше никогда не услышит ни слова обо мне и Шейле!!!» – написал Берти старшему брату, который в это время совершал поездку по Австралии и Новой Зеландии. В конце письма его автор со всей возможной пылкостью объявлял Дэвиду, что Шейла – это «единственный человек в этом мире, который для меня хоть что-то значит».

Тем не менее, поразмыслив над предложением отца и, в отличие от старшего брата, уступив ему, Берти объяснил ситуацию Шейле, которая отнеслась к ней с пониманием, и принял условия короля. «Могу сообщить вам, что в точности выполнил все ваши условия, – написал он отцу 6 июня 1920 года, – и что ничего подобного больше не повторится». Этот ответ вызвал редкое одобрение обычно сурового короля: «Дорогой Берти, я был рад получить сегодня утром твое письмо… Я вижу, что ты очень хорошо себя повел в ситуации, непростой для молодого человека… Я чувствую, что этот старинный и прекрасный титул в твоих руках будет в полной безопасности». Уже как герцог Йоркский Берти осенью 1920 года напросился на визит в замок Глэмис, историческую усадьбу Стратморов, расположенную в 12 милях к северу от города Данди. «P. S. В субботу сюда приезжает принц Альберт, – писала Елизавета своей наперснице 20 сентября 1920 года. – Ужас!» Постскриптум был приписан в верхней части письма, а в основной его части обсуждалась новость о втором предложении руки и сердца, которое Елизавета получила за несколько месяцев до этого. «В наше время люди не стеснялись делать предложения», – вспоминала королева-мать много лет спустя.

Предвидя новое предложение руки и сердца от сына короля, Елизавета попросила своих ближайших подруг помочь ей. Хелен Сесил, Даймонд Гардиндж и леди Дорис Гордон-Леннокс по прозвищу Фасти подготовили программу шумных развлечений для принца и его младшей сестры, принцессы Марии, на весь уик-энд. При Стратморах замок Глэмис представлял собой что угодно, но не то зловещее место, где, как ошибочно считал Шекспир, Макбет убил короля Дункана (в действительности Макбет в замке Глэмис никогда не жил, а Дункана убил в открытом бою во время битвы при Элгине в 1040 году). Домашние вечеринки в семействе Боуз-Лайон предполагали шарады, домашние игры и шотландскую кадриль. К ним Елизавета и Фасти добавили пение нарочито хриплыми голосами и шуточки с кроватями, которые застилали так, что в них было невозможно распрямить ноги. Пока все ждали прибытия принца и его сестры, «Елизавета специально для меня сыграла на пианино песенку „О, черт меня возьми”», – вспоминала Хелен Сесил.