Корона сонетов "Мир"

Но мы не шутим с тем, что убиваем

В себе сомненья правотой круша.

Мы, словно дети, любим разрушать,

Мир через разрушенье познавая.

Убийство очищеньем называя,

Мы обоснуем каждый ложный шаг,

Но почему ж тогда визжит душа,

Как кошка под колесами трамвая?

Не потому ль, что правоты мишень -

Не злейший враг, а завтрашний наш день,

Который, не родившись, убывает?

Не потому ль, не вытирая слез,

Стреляем редко, целимся всерьез?

Тем более, когда мишень живая.

'

6.10

Тем более, когда мишень живая,

Мы сознаем значительность свою,

Чем менее участвуем в бою

И более победа: в нем желаем.

Как будто мир – квартира нежилая,

Свой скарб в него старательно валю

И зеркала мишеней шевелю,

С них отраженья трусости стирая.

Пока себе вина не прощена,

Придется мир сначала начинать:

По строчке, по слезе, по кирпичу.

И пусть сомненья забивают щели,

Мир ценен осознаньем самоцели

И под прицелом не дрожит ничуть.

6.11

И под прицелом не дрожит ничуть,

Кто за собою мир живой оставил.

Не потому, что дух его из стали,

А потому, что сам он выбрал путь.

А потому, что трудной жизни суть

С ним не исчезнет, а чуть-чуть отстанет

И будет жить, покуда не растает,

Покуда нужен мир кому-нибудь.

И потому всем безнадежно ясно,

Что истинное творчество бесстрашно,

Хотя творцы испытывают страх.

Последствия бесстрашия серьезны -

И кто сгорает молча на кострах,

Увы, мы понимаем слишком поздно.

6. 12

Увы, мы понимаем слишком поздно,

Что кроме чистой совести, все – тлен.

Когда мы поднимаемся с колен,

То раб в душе не изменяет позы.

Он помнит все побои и угрозы,

Ему спокойней под прикрытьем стен,

А потому и плен ему не плен,

А потому ему понятней проза.

Но из раба рождается поэт,

Когда в себе он ощущает свет

И в мир идет, забыв о карах грозных,

Не затеняя свет ни перед кем.

И этим он показывает всем

Простую сущность отношений звездных.

6.13

Простую сущность отношений звездных

Возможно ли постичь, живя в грязи,

Стремясь друг друга в сердце поразить,

Выдумывая казни или козни?

Я сатанею от грызни и розни,

Я бормочу бессвязно, но в связи:

Спаси меня, мой разум, отрази

От мира одиночества морозы!

Но разум обессилел в дебрях строк,

И мир мой, как и прежде, одинок,

Что означает – никому не нужен.

И ямбом я в сердца людей стучу,

А солнце надо мной с улыбкой кружит -

На каждого у солнца – по лучу.

6.14

На каждого у солнца – по лучу.

А что взамен? Да, ничего – бесплатно!

А если мыслъ к нему летит обратно,

И я, как солнце, разумом свечу?

Я – Человек! Я – мир вселенских чувств!

Вселенской ноосферы звездный атом,

Я есть затем, чтоб сделался понятным

Мир сам себе, когда я научу.

В глобальности космических масштабов

Дух забывает собственную слабость;

На крыльях слов сквозь время полечу,

Но быть должно пространство духа чистым,

Чтоб разуму во время излучиться -

Вгрызайтесь в грязь, пока не закричу!

7. ЧЕТВЕРТЫЙ ЭТАЖ

7.1

На каждого у солнца – по лучу:

Щедра, спокойна, бескорыстна сила

Практически бессмертного светила,

А я в мгновенье жизни суечусь,

Надеясь, что потомкам поручу

Все то, на что мне жизни не хватило,

Стремясь, чтоб это жизнь мою продлило -

И я тогда в бессмертие помчу.

Смешно, наивно, а точней» нечестно:

Потомкам продолжать неинтересно,

Они, скорей всего, начнут с нуля.

Но если в жизни создал я хоть что-то,

То долг свой солнцу возвратит Земля.

А в мирозданье солнц таких бессчетно.

7.2

А в мирозданье солнц таких бессчетно,

Которых свет – единственности боль -

Ведь нужно умирать звезде любой,

Когда вселенский выключатель щелкнул-

Уйти в себя звездою отключенной,

Как коллалсар, забрав свой свет с собой,

Стать центром тяготенья, вечный бой

Продлить в умах поэтов и ученых.

Непониманья черная дыра

Сколь беспросветна, столь же и стара,

Но все-таки основа жизни – чётность:

Есть Я – и Мир, есть только Мир – и Я,

А потому нам третий не судья -

Величие души неподотчетно.

7.3

Величие души неподотчетно,

Н самоосознать его нельзя -

Оно исчезнет, между слов скользя»

Как меж двух сфер клин грусти перелетной,

И, обернувшись ликом оборотным,

Вдруг отразится в любящих глазах

Тем, что подумать страшно, а сказать

Немыслимо – сначала, позже – поздно.

И только совесть требует отчет,

Чтоб провести грехов моих учет,

А я все строю так, как я желаю -

Мечтой над миром звезды золочу

И никогда свой мир не доверяю

Ни богу, ни судье, ни палачу.

7.4

Ни богу, ни судье, ни палачу

Моя тревога будет непонятна;

Над жертвой возносясь неоднократно,

Они теряют чуткость добрых чувств.

Хотя и я топор порой точу

И суд вершу, увы, весьма невнятно.

Не утаю – вершу лицеприятно,

И приговор с улыбкою вручу,

Поскольку никого не осуждаю,

А только бесконечно понимаю

И шар земной задумчиво кручу:

Планету я слепил из пластилина,

Теперь бы мне величье властелина,

Но я величья в дар не получу.

7.5

Но я величья в дар не получу!

Бессмыслица – дареное величье.

И ждать таких подарков неприлично,

Пока не уподобился рвачу.

Спеша, по строкам дней своих скачу,

Из них сбивая крепким ритмом личность.

Жизнь – афоризм: в нем нет и буквы лишней,

И я его до пауз изучу.

В нем сила цели сжата до предела,

Его ни зачеркнуть, ни переделать,

А можно только перейти предел.

Пусть пот мне заливает лоб и щеки -

Для духа, что всю жизнь провел в страде,

Величье больше потно, чем почетно.