Корона в огне. Пылающее сердце

Кастор долго-долго смотрел в мои глаза, разыскивая там то, что я не хотела произносить вслух. Его лицо оказалось настолько близко, что на мгновение я потеряла связь с реальностью, прикрыла глаза и вдохнула запах его кожи. Пах Кастор умопомрачительно, аж голова пошла кругом. Пульс участился, сердцу стало тесно в груди. Пальцы на моем лице слегка напряглись, я ощутила дыхание, едва скользнувшее по губам, а потом мужчина своим лбом коснулся моего, и все вокруг замедлило свой бег. В душе неумолимо, неудержимо и без моего на то позволения расцветала любовь. Сердце уже давно, как безумное билось лишь для него одного, глаза искали только его, а тело неизменно отзывалось на его прикосновения легким трепетом. Я распахнула глаза и коснулась губами его чуть приоткрытого рта. Кастор замер от неожиданности, а затем на одну короткую секунду прижался ко мне плотнее. Счастье закружило меня в своем сумасшедшем танце, оно не помещалось внутри, готовое выбраться прочь из сердца и ворваться в этот мир, озаряя все вокруг. Но мужчина, которого я так искренне целовала, сжал мои плечи и отстранился. Его глаза потемнели, лицо выражало ужас.

— Не делай так больше, — сдавлено сказал он.

— Я…, я…, - говорить оказалось трудно, в горле застрял ком.

Мужчина встал и прошелся пятерней по волосам. Жест показался мне нервным. Внутри нарастала буря, которую я, как могла, пыталась унять.

— Почему ты это сделала? — что — то до боли отчаянное было в этом вопросе.

— Потому что люблю тебя, — прошептала я, чем вызвала новую гримасу ужаса на его лице. — И мне казалось, что ты тоже…

— Тебе казалось, — ощущение от этих резких слов было таким невыносимо болезненным, как если бы кто-то сжал мое сердце в ледяном кулаке. Я отшатнулась.

В этот момент словно бездна разверзлась под моими ногами, и я обрушилась в нее вся, без остатка. Приземление было чудовищным. Душа заныла от муки и стыда, но набравшись последних сил, я сжала зубы и сдержала слезы. Кастор не смотрел на меня, от чего было почему-то больнее. Конечно, думая о своих чувствах я задавалась вопросом о том, что он испытывает ко мне и зачастую, больше склонялась к отказу. Но не так. Я даже предположить не могла, что Кастор раздавит меня своей холодностью. Его слова уничтожили меня, вычерпали последнюю каплю достоинства и вышвырнули из его жизни. Это было больше, чем я могла вынести на своих плечах.

— Прости, — голос прозвучал глухо. — Я не хотел обидеть, просто не ожидал.

Кастор тяжело вздохнул и снова опустился рядом со мной на одеяло. Как я не подскочила, не знаю, но смотреть на него не смогла бы.

— Я не могу дать тебе то, что ты ищешь, — прошептал он.

Подавить в себе рыдания, оказалось задачей непростой и я ощутила желание сбежать, спрятаться, скрыться, но только больше никогда не испытывать подобного унижения.

— Я ценю твои чувства и для того чтобы вот так открыться нужна смелость, — продолжил шептать он. — Ты без сомнения очень важна …

— Не надо, — мне пришлось дважды прочистить горло, чтобы голос не звучал хрипло.

Я, наконец, встала и решилась отдалиться от него на какое-то время. Мне необходимо было пережить это в одиночку.

— Кассия, — Кастор попытался остановить меня.

Черт возьми, я ясно слышала боль в его голосе, и все это время, проведенное вместе, ощущала, как его влечет ко мне. Неужели я так жестоко ошиблась? Неужели видела лишь то, что хотела?

Как только тьма леса поглотила меня, скрыв от глаз Кастора, я дала волю слезам. Опустилась на толстые корни, могучего дерева и согнулась пополам под гнетом собственной боли. Как же все это было глупо. Как же я могла вот так не сдержаться? Вместе со слезами меня покидало что-то важное, что-то, что должно оставаться в людях. Я ощущала распространяющуюся пустоту, словно стала недочеловеком, словно становилась неполноценной. Эта пустота выжигала остатки уверенности, веселости и беспечности. Возможно, я пережила слишком много в последнее время, чтобы ясно мыслить и попытаться достойно выйти из положения, в которое сама же себя и погрузила. Да, как ни странно, мое сердце все еще стремилось к Кастору, все еще горело за него, но и с этим мне придется справиться.

Вернулась я только утром. Кастор, похоже, не ложился, как и я. Он затушил огонь и собрал свои вещи. Я последовала его примеру, стараясь избегать прямых взглядов.

— Забудь, если можно, то, что произошло этой ночью, — выговорила я, когда мы оба были готовы отправиться в путь. — Я поддалась впечатлению и приняла за любовь обычную благодарность. Мой промах, больше не повторится.

Я не стала дожидаться ответа и не знала, собирался ли он вообще что- либо на это сказать, поскольку так ни разу и не взглянула на него. О дальнейшей дороге, Кастор мне уже рассказывал, поэтому я смело миновала его и зашагала в Лунный город. Вплоть до прибытия туда, мы ни единым словом больше не обменялись.