Корона в огне. Пылающее сердце

— Кассия, — предостерег меня Таш, но я уже поплыла от гипнотизирующих меня глаз.

— Терпи, — сказал нерот и приложил свою пятерню к моей коже.

Пламя, что так ласково танцевало на его руке, беспощадно ошпарило меня. Я закричала, хватаясь за его запястье и пытаясь оттащить его. Таш попытался помочь, но нерот отбросил парня к ближайшему дереву.

— Так надо, — сказал нерот и спустя несколько бесконечных секунд сам убрал пальцы с моей кожи. Один долгий пристальный взгляд и он исчез в озере.

Некоторое время мы с Ташем просто смотрели в пустоту, пытаясь понять, что же все-таки произошло. Странно это как-то. Зачем этот нерот вылез из воды? Что хотела передать Тина и почему мне? Хотела, чтобы он меня обжог? Кстати, об этом. Я попыталась рассмотреть ключицу, но вышло не очень, увидела лишь край голубоватого отпечатка.

— Что там? — развернулась к другу и отогнула рубашку.

Таш присмотрелся и остался крайне недовольным тем, что увидел. Его брови сошлись у переносицы, а губы поджались.

— Он оставил свою ладонь на твоей коже, — сказал он. — Похоже на шрам от ожога, но они не появляются так быстро. Больно?

— Немного щиплет, но не больно, — пожала я плечами. — Ты что-то прочел в его мыслях? Зачем он это сделал? Что это за послание?

— Мы не читаем неротов, — угрюмо констатировал Таш. — Их сознание не похоже не человеческое, поток мысли движется не так, как мы привыкли, — парень отошел от меня, позволяя одеться. — А что он имел в виду, когда говорил, что на суше больнее? Ты поняла?

— Я могу только догадываться, — ответила я, натягивая на непросохшее тело брюки. — Я думаю, он пытался обжечь меня на дне озера, а ты вытащил меня, и ему пришлось продолжить на суше. Возможно, в воде мне было бы не так больно.

— Я никогда прежде не слышал, чтобы нероты ставили вот такие знаки людям, — Таш взъерошил волосы, — хотя и знатоком народа воды не являюсь. До возмутительного поведения Тавоса, нероты относились к нам очень дружелюбно.

— Скажи, а ты не знаешь, зачем людям воды нужна суша? Зачем они так держатся за Рогром? Остров совсем небольшой и ничего ценного, помимо жемчугов, которые им не интересны, там нет.

— Понятия не имею, если честно. Как и все знаю только, что этот кусок земли всегда принадлежал им.

Как жаль, что рядом нет Кастора, он — то наверняка знает больше о неротах. Подумала, а потом испугалась собственной тоски. Его улыбки очень не хватало. Рядом с Кастором все вокруг казалось другим. Я заставила себя отбросить эти мысли, поскольку мне было больно, а Ташу неприятно.

Горы предстали перед нами именно такими как я и представляла. Таш специально задержался неподалеку, чтобы мы могли увидеть рассвет над Хэтемом. Я никогда не устану удивляться матушке природе, ее изобретательности, ее волшебству. Она может создавать такие невероятные места, что дух захватывает от восторга. Утреннее зарево медленно расползалось, освещая невысокие горы и раскрашивая их склоны в свои яркие цвета. На самом деле, только лишь красными они не были. Это смесь переливов красного, оранжевого и желтого, которая очень органично сочеталась с окружающим пейзажем.

Город, в который мы вошли, назывался Досом и был полностью выдолблен из камня, прямо в горах.

— Шептуны прекрасные каменщики, — тихо сказал Таш.

— Поразительно, — восхитилась я, рассматривая узоры, умело вырезанные из простой серой глыбы. — Казалось бы, просто камень, а какая красотища может получиться!

— Ты погоди, — усмехнулся друг, — ближе к центру, вокруг водопада, появятся самые искусные дома. Там они сделаны из разных камней, а некоторые еще и окрашены.

Я почти не закрывала рта на всем пути, всматриваясь в продуманные до мелочей фигуры животных, цветы и растения. Шептуны украшали свои жилища, как умели, и это вызывало огромное уважение. Холодный, казалось, бездушный камень, выглядел очень уютно, если из него был вырезан, скажем олень или хорек, поднявшийся на задние лапки. Каждая деталь, даже маленькие усики, проработаны с любовью и старанием. Они выглядели как живые. А разнообразие цветов взрывало воображение. Здесь были и цветущие, развернувшиеся бутоны и поникшие. Каждый лепесток хотелось потрогать и даже понюхать. Вся эта красота украшала окна, двери и внешние стены домов.

Медленно, словно боясь спугнуть всё это великолепие, я шагала за Ташем, который улыбался, наблюдая за моими постоянно расширяющимися глазами и возгласами восхищения.

Люди здесь жили и, правда, угрюмые, очень осторожные. Все кто встретился нам на пути, смотрели исподлобья, будто постоянно ждали чего-то плохого.

— Как странно, — прошептала я своему спутнику, — они обладают такой смертоносной силой, а ведут себя так словно это мы угроза.

— Шептуны не любят своей силы, они считают ее проклятьем, мешающим общаться с обычными людьми на равных. В них нет жестокости и склонности к насилию, но их ужасно угнетает тот факт, что все время приходится, будто пресмыкаться, не имея возможности разговаривать в полный голос.