Корона в огне. Пылающее сердце

— Голосом, — аккуратно переступая с одного подводного камня на другой, чтобы не оступиться, сказал мой друг. — Если они его повысят, будет плохо, а вот если вздумают кричать, то смерти не избежать.

Таш уже выбрался на берег и сбросил свой лук на землю, чтобы он просох. Взялся за вещи, подтянул к себе, отвязал и срезал веревку. Я медленно подбиралась к нему.

— Вообще шептуны довольно неприятный народ, грубоватый даже, но это от того, что люди их не любят, — продолжил друг, протягивая мне руку. — Я бы, наверное, тоже был все время сердит, если бы от меня шарахались.

— Я не стала грубой, несмотря на то, что в Форалле нас с братом сторонились, — заметила я, оказавшись на суше.

— Ты не можешь убить интонацией, — пожал плечами Таш. — Говорят, Тавос ценит это их свойство и часто насильно уводит шептунов в Валест еще детьми.

— Это как? — удивилась я.

— Ну, стоит одному из них зажать рот или, скажем, завязать тряпкой, и он уже не опасен. А потом дело за малым, — ответил он, доставая из сумки сухую одежду. — Этим детям ломают волю, переделывают, перевоспитывают, наверное, можно сказать, дрессируют подобно пумам, чтобы они служили королю.

— Я никогда прежде не слышала об этом, — оторопев от ужаса, прошептала я.

— Ну, ты сама знаешь, что Форалл отстранен от внешнего мира и даже если какие-то слухи и доходили до его жителей, они не из тех, кто делится этим на вечерних посиделках.

Таш осмотрелся вокруг, бросил сумку на землю и пошел переодеваться. Я сделала то же самое. Среди моей одежды больше не было платьев. Как только Аутон выплатил мне первые деньги, я купила очень удобную одежду слышащих. Они носили мягкие кожаные сапоги на шнуровке, обтягивающие бедра брюки из тянущейся плотной ткани с широким поясом, бежевые или разнообразных оттенков зеленого рубашки на завязках, плотные куртки с чуть зауженными рукавами и иногда плащи. Девушки порою надевали корсеты на шнуровке прямо на рубашку, но для меня это часть гардероба была неудобна. Стоило вскинуть руки для выстрела, как становилось тяжело дышать. Я развесила мокрую одежду и достала наш обед.

Половина пути пройдена. Еще немного и начнут вырисовываться очертания красных хэтемских гор. Они не такие высокие, как в Кавенторне и не такие скалистые. Красными их называют от того, что подножия их и некоторые склоны покрыты фивией, это полупрозрачное травянистое растение, которое способно впитывать в себя окружающие цвета. Говорят, что на рассвете и закате они окрашивают горы во все оттенки красного. Это и жутко и прекрасно. Еще немного и мне удастся самой увидеть это поистине волшебное зрелище. Мы с Ташем решили зайти в один из горных городов, чтобы пополнить запасы и нормально выспаться.

— Здесь неподалеку есть озеро, — выходя из-за деревьев, сказал мой друг. Он поднял голову к солнцу и подставил лицо его лучам. — Погода хорошая, можешь искупаться.

Я вскинула брови, намекая на то, что только что вылезла из воды.

— Ну, это другое, — отмахнулся Таш. — Я имел в виду нормально помыться, с головой, а не намокнуть по пояс. Еще немного и твои волосы будут блестеть от грязи, как у Дании. Хотя, — он задумчиво постучал пальцем по губам и усмехнулся, — именно этого ты и хотела.

Я недолго думала, прежде чем швырнуть в его самодовольное лицо свою куртку. Не знаю, о чем он там думал в этот момент, но мои мысли не услышал, и увернуться не успел. Громкий шлепок возвестил о том, что столкновение было не из приятных. Мы оба засмеялись.

Смех смехом, а предложение показалось мне довольно привлекательным. Таш указал куда идти, а сам распластался на земле, наслаждаясь погожим днем. Озеро оказалось милым, пусть небольшим, но очень живописным. Окруженное сочной травой, среди которой от легкого ветра колыхались цветы. Тишина умиротворяла, лишь редкое стрекотание насекомых и взмах крыльев лесных птиц. Реку отсюда слышно не было.

Уже сняв верхнюю одежду и занеся ногу над водой, я застыла, вспомнив о предостережениях. Сердце гулко бухнуло, в животе пробежала волна страха. Вода опасна в это смутное время. Купаться резко расхотелось, но я заставила себя вспомнить о благоразумии. Нероты живут в море, там, где для них есть свобода передвижения. Я тряхнула головой и, преодолевая волнение, начала погружаться. Вода заботливо окутывала своим теплом. Окончательно отбросив все сомнения, я позволила себе расслабиться и полностью погрузиться в блаженный омут. Сквозь толщу воды ничего не было видно, да я и не пыталась рассматривать. Всплывала на поверхность, делала вдох и снова ныряла.