Корона в огне. Пылающее сердце

— Нола была среди протестующих, — горько усмехнулся разбойник и разворошил дрова в костре, — всегда активно высказывалась против короля, помогала бедным, влезала в передряги со сборщиками налогов, солдатами и еще бог знает с кем. В ней горело пламя справедливости и непримиримая тяга к помощи обездоленным, вынуждала действовать опрометчиво. Рано или поздно это все равно случилось бы. На самом деле, Гай даже не уверен, что она еще жива.

И снова болезненный укол прямо в сердце. Я проследила за тем, как Брок медленно поднялся, и обратила внимание, как его глаза блеснули в темноте. Что-то шевельнулось внутри.

— А ты откуда так много знаешь?

— Нола моя младшая сестра, — сказал разбойник и ушел.

Глава тринадцатая

Языки синего пламени ползли по улицам прекрасного города, ласково облизывали каменные стены и поднимались к крышам. Оказавшись наверху, огонь обретал естественный цвет и из холодного уничтожающего превращался в желто-оранжевый выжигающий. Ни одного звука, кроме потрескивания и посвистывания, напоминавшего вечер у уютного костра. Ни криков, ни слез, ни отчаяния. Город вымер. Я шла, не обращая внимания на пламя, которое лизало мои ступни, касалось рук и грело спину. Огонь мне не страшен. Душу терзала пустота — страшная, лютая, темная. Впереди показался дворец и сердце сдавило. Как же давно я его не видела. Внушительное строение из белого камня, с многочисленными башнями и сводами, с остроконечными крышами и высокими витражными окнами. Я закрыла глаза и услышала смех: свой собственный и Тиля, сына кухарки, с которым дружила в детстве. Увидела, как мы несемся по коридору, гонимые запахами только что испеченного пирога с ягодами. Мои волосы, длинные и гладкие, упали на лицо, когда я обернулась и вновь засмеялась, понимая, что буду в кухне первой. Мы пробежали мимо Стэллы, которая несла огромную корзину с бельем и постанывала от болей в спине. После поворота мы потолкались у лестницы и чуть не налетели на старого конюха Проста, который снова нахмурился и вдогонку отчитал нас за шалости. Сердце разрывалось от счастья. Мы с Тилем ворвались в кухню и, отпихивая друг друга, склонились над огромным пирогом, который пах умопомрачительно. На плечо легла теплая рука, и я обернулась. Папа. Ммм, как приятно произносить, даже мысленно, папа! Папочка. Ласковые глаза смотрели на меня с укором и искрящимися смешинками. Он перевел взгляд на Тиля, и мой друг покраснел и опустил голову. Мы с папой переглянулись и расхохотались. Нам обоим очень нравилось, как Тиль реагирует на якобы сердитые папины взгляды.

Я будто очнулась, осознав, что все еще иду по горящим улицам Брамена, и слезы бегут по щекам от воспоминаний о папе и старом друге. Огонь вокруг стал яростнее, смелее, настырнее. В один миг, он перекинулся на стены дворца и затопил собой все, что мог охватить взгляд. Я закричала, когда увидела, как дворец утонул в пламени, а потом проснулась.

Некоторое время мне понадобилось, чтобы очнуться ото сна и понять где я нахожусь, и кто меня окружает. Отряд Брока мирно спал после долгого перехода. Стю посапывала неподалеку от Гая, который сидел, прислонившись спиной к дереву. Таша не было видно.

Мы остановились на ночлег, добравшись до первых островков ледяного наста и оставив за спиной почти два месяца пути. Впереди нас ждал Кавенторн. Чтобы добраться до Валеста, необходимо преодолеть обширное ледяное пространство, почти лишенное растительности и испещренное острыми скалами. Я слышала, что севернее, после многочисленных колючих гор, упирающихся в небо, Кавенторн утопает в хвойных лесах и его природа становится поистине великолепной и чарующе прекрасной. Но в тех местах мало кто был, поэтому подобные утверждения больше напоминали байки мечтательных путешественников. Интересно, а Кастор был там? Мне почему-то казалось, что нет ни одного уголка на Застывших землях, в котором бы не побывал этот необычный человек.

— Видела синий огонь? — послышалось с той стороны, где примостились мои старые «друзья».

Я вздрогнула, уже почти забыв, как звучит голос Гая. За все это время он ни разу рта не открыл. Его жалкий вид причинял мне непонятную ноющую боль, поэтому я пряталась от человека предавшего мое доверие и его спутницы. Сейчас я растерялась, потому что не ожидала, что он решится обратиться ко мне, промолчала.

— Когда ты его видишь, — не обращая внимания на мое молчание, продолжил Гай, — твои глаза сияют точно как то самое пламя неротов. Интересно, почему ты теперь тоже видишь этот огонь?

— Не твоего ума дело, — буркнула я и вскочила на ноги, чтобы отыскать Таша.