Корона за холодное серебро

– Раны Обманщика, я никогда такого не говорил! – воскликнул Марото. – Я серьезно, Пурна!

Прочесть выражение на лице Чхве было невозможно, но Марото явно полностью завладел ее вниманием. Пурна подмигнула дикорожденной и сказала:

– Не то чтобы я не считала тебя красоткой, капитан Чхве, потому что я и правда так думаю, но все, в чем участвует елдак Марото…

– Пурна! – Марото закрыл глаза. Гениальный, хотя и мерзкий ход с ее стороны. – Пожалуйста!

– Ладно, – сжалилась Пурна. – В чем дело?

– В войне нет ничего хорошего, – изрек Марото, которому пришлось перейти сразу к сути, так как теперь, когда Пурна его подставила, тщательно подготовленная речь начисто вылетела из головы. – Я поучаствовал во многих и хорошо это знаю, а кроме того, давным-давно поклялся королеве Индсорит не поднимать против нее оружия. До сих пор я обращался с этой клятвой несколько вольно – надо же было защищать тебя, Пурна, – но, как только начнутся настоящие бои, я уже не смогу притворяться, что держу слово. По крайней мере, пока я с этой армией.

– Ты никогда не говорил об этом Чи Хён, – сказала Чхве, чье выражение лица сейчас читалось безошибочно.

– Не говорил, – признал Марото. – Но не потому, что я служу ее багряной заднице или когда-нибудь буду служить. Провались эта королева Индсорит и дважды – ее империя. Но я поклялся своим демоном, а это последняя черта, – по правде говоря, не знаю, что случится, если я шагну за нее, так что и выяснять не хочется.

– Почему? – спросила Чхве и вроде искренне смешалась впервые с тех пор, как они познакомились. – Прошу прощения. Это твое прошлое.

– Нет-нет, – возразил Марото, уже достаточно разобравшийся в странной манере речи Чхве и понявший, что «прошлое» означает для дикорожденной «личное дело». – Да, я не обязан рассказывать эту историю никому из вас, но запросто расскажу, раз мы друзья. И по той же причине рассчитываю, что вы мне поверите.

– Проклятье! – сказала Пурна, ткнув Чхве в плечо. – Я пытаюсь выудить из него эту версию песни с самых Пантеранских пустошей. Похоже, он отчаянно хочет заполучить тебя в…

– Пурна!

– Извини-извини, продолжай!

– Я расскажу коротко, а полную версию изложу как-нибудь вечером у костра, – сказал Марото, поскольку они уже входили в лагерь, а он хотел доиграть свою партию до того, как они подойдут к шатру Чи Хён. – Моя… София, Кобальтовая София, вы все про нее знаете, и мы с ней были…

– Твой генерал? – уточнила Чхве.

– Именно, – подтвердил Марото, и отчаяние из-за кончины Софии вновь затопило его посреди сплошь синего лагеря, который должен был принадлежать ей. – И… я любил ее. По-настоящему. Как никого другого ни до ни после. И она меня тоже любила, я знаю. Держите меня, Древние Смотрящие, я до сих пор люблю ее.

– По песням я сделала вывод… – начала Пурна, когда они прошли некоторое время в молчании; к большому облегчению Марото, обе женщины замедлили шаг, подстроившись под него. Даже после того, как Чхве его заштопала, у него сохранилось чувство, что рана на колене вот-вот откроется из-за хромоты. – Я глубоко тебе сочувствую, Марото.

– Все уже поросло быльем, а кажется, будто было вчера, – сказал Марото и фыркнул. – Ладно, это тема для песен, а они, того гляди, подстегнут вас искать таких же красивых приключений. Хорошие песни всегда кончаются слезами для всех, кроме барда. Пробудь мы с ней вместе хоть чуть-чуть дольше… А, проклятье! В любом случае она мертва. Королева Индсорит зарубила ее на дуэли и выбросила труп из замка Диадемы, заслужив свою корону точно так же, как София – свою. Вы обе это знаете, история давняя.

Зубы Черной Старухи, это оказалось труднее, чем ожидал Марото. Он кашлянул, затем еще раз…

– Я находился далеко от Диадемы, когда это произошло, но лучше вам поверить, что я вернулся, как только услышал о случившемся. Собирался разнести в щепки все это гребаное место, хотел заставить замок истечь кровью, хотел утопить в ней город, чтобы она поднялась аж до тронного зала… Но Индсорит оказалась готова к моему приходу. Предложила мне то же, что София предложила ей, – дуэль, чтобы решить вопрос. Честные условия. Она даже не хотела прикончить меня, если я не сумею ее ушатать, – только взяла клятву, что я не буду чинить ей препятствий, и… и я, мать-перемать, проиграл.

Демоны, неужели его голос дрогнул? Они остановились, и Пурна положила руку ему на плечо. Повертев шеей, пока в ней не щелкнуло, он собрался с духом и продолжил:

– Вот так. Короткая версия. Вот почему я не могу с чистой совестью продолжить путь с генералом Чи Хён. Но по правде говоря, я бы и не пошел, даже если бы мог.

– Труслив как заяц, – сказала Пурна, пытаясь дерзостью изгнать из горла комок.

Осмелившись бросить взгляд на Чхве, Марото не увидел в ее рубиновых зрачках ни подозрения, ни насмешки, разве что… печаль? Он резанул его, этот взгляд, как будто дикорожденная, которую он до недавнего времени считал странной, ничем не отличалась от него и знала, что нет ничего хуже, чем подвести тех, кого ты поклялся спасти. Затем Пурна снова хлопнула его по спине со словами: