Корона за холодное серебро

– За меня не волнуйтесь, я ее скоро сниму. У вас тут какие-то проблемы?

– Ничего такого, с чем ты не можешь справиться, я уверен. Эти путешественники полагают, что, возможно, сломали ось; не будешь ли так добр посмотреть?

– О, конечно, – сказал Марото, считая шаги между собой и Джиллелэндом и помня об опущенном пологе фургона, откуда за ним наверняка наблюдает лучник, а то и три. Каждый шаг уменьшал его шансы быть застреленным раньше, чем он сделает что-то полезное. – Всегда рад помочь путнику попасть туда, куда он направляется. Дайте-ка прикину, правильно ли я все понял: этих охранников, как вы говорили, утащили каннибалы в первую же ночь, а вы только отрубили им головы и скатили в пропасть?

Улыбка Джиллелэнда стала еще шире, и когда небритый бандит положил ладонь на эфес сабли, остальные четверо молокососов сделали то же. Отлично. Марото уже был в двух коротких прыжках от Джиллелэнда, подойдя под таким углом, что капитан и двое его молодчиков оказались между варваром и фургоном, мешая выстрелить сидящему в нем. Не тем, кто спрятался в окружающих скалах, это да, но нельзя ожидать, что все в жизни будет легко.

– Вот что тебе скажу, варвар, – произнес Джиллелэнд. – Остановись, и мы все обсудим.

Марото послушался. Он уже подошел достаточно близко.

– А в храме Голодных Песков, возможно, вы подсказали прокаженным, что Дигглби и его рыцарятам интересно было получить религиозный опыт?

– На самом деле только кавалерессе Халфорд и зир Сисоруэн, – ответил Джиллелэнд. – Этот мальчишка Дигглби приперся в неудачный момент, так что можешь себе представить мое облегчение, когда он остался невредим. Ты умнее, чем утверждает твоя репутация, Марото. Интересно, насколько умнее.

– Пап, что… – начал небритый бандит, но сурово нахмуренные брови мигом заставили юнца умолкнуть.

Отлично, все лучше и лучше: чем больше светлеет небо, тем слабее выглядят бандиты. Они красны от солнечных ожогов, а не покрыты давним загаром – вероятно, не провели в пустошах и недели. Впервые, с тех пор как Марото познакомился с капитаном Джиллелэндом, этот зубоскал был несколько на взводе.

– Достаточно умен, чтобы понять: мы потеряли в дороге всех, кто остался бы верен своим господам, а не согласился с вашим планом, – сказал Марото.

– Заметь, тут стоишь ты, с целой шеей, невзирая на твой язык, – возразил Джиллелэнд. – Вот она, выгода от того, что спишь в палатке господ, где всюду слуги, а не несешь караульную службу, как опустившийся проводник, которого они нанимали.

– А я-то удивлялся, как тот рыжий отшельник попал в фургон. Хорошо, что я всегда проверяю свою скатку. Никакая ползучая тварь не выстоит против Негодяя Марото, – сколько бы в ней ни скопилось яда, все равно расплющит сандалия.

По правде говоря, ему тогда потребовалось немалое усилие воли, чтобы не проверить, можно ли словить кайф от этого паука.

– Дичь всегда узнает дичь, Марото, – сказал Джиллелэнд. – Это единственная причина, по которой мы разговариваем.

Марото фыркнул. Плохо уже то, что внешнеземцы переняли жаргон Кремнеземья, так ведь еще они обычно искажали смысл. В Мерзлых саваннах охотники имели в виду совсем другую дичь, когда ставили такое клеймо на молокососе: даже испуганный заяц понимает разницу между мышью и гривистым волком, который преследует их обоих, – идея была такая.

– А как бы ты убедил их выбрать этот путь, если бы я их сюда не повел? – Марото вспомнил, как протестовал капитан, когда он нашел компанию аристократов в трактире и предложил Дорогу Отчаянных. Джиллелэнд, ни малейшего сомнения, был тогда холоден, как снегомед из холодильного фургона. – Твой парень зря ждал бы здесь.

– Чтобы заставить господ сделать то, что ты хочешь, достаточно лишь сказать им, что этого делать нельзя, – самодовольно сообщил Джиллелэнд. – Ладно, уже почти рассвело, так что давай с этим покончим. Я знаю тебя, Марото, и скажу прямо: ты не приглашен на этот финальный праздник. В знак почтения к многим твоим героическим подвигам во время Кобальтовой войны мы дадим тебе фору в сто ударов сердца. За это время тебе разрешается пробежать по каравану, взяв то, что сумеешь унести, и отойти на приличное расстояние обратно по дороге. Через час после нашего ухода можешь двинуться вперед и покинуть пустоши, как тебе заблагорассудится. Условия простые, но щедрые.

– «Простые» – слово явно подходящее, – согласился Марото. – А что, если я воспользуюсь возможностью поднять боевой дух?

– В арьергарде, который с нами в деле, или в пижонах? В любом случае для тебя это не кончится хорошо.

– А как это кончится для них? – Взгляд Марото продолжал обегать стены ущелья, которые теперь стали видны яснее. Пока что ни одного отблеска солнца на острие стрелы или ружейном стволе. – Выкуп?

– Выкуп? За этих придурков? – Капитан Джиллелэнд покачал головой. – Увы, больше проблем, чем пользы. Да и зачем нам жадничать? У них при себе достаточно добра – мы сорвем приличный куш без лишних сложностей.

– Верно, – согласился Марото, взвешивая свои возможности. Ему предлагают сделку, без обмана, и она очень даже выгодна для всех сторон. Ну, кроме пижонов.