Коронованная любовью

— Я нашла капитана Дариуса, ваше высочество. Он все понял.

Тогда Хиона позволила Мизре помочь ей раздеться и легла в постель.

Чуть позже она велела Мизре сказать ее фрейлинам, что она не спустится к обеду.

Почти тотчас же в спальню торопливо вошла баронесса.

— Ваша горничная говорит, что вашему высочеству нездоровится, — сказала она. — Но вы должны пообедать сегодня с его величеством. Приглашены несколько его родственников, а также сэр и леди Боудены.

Хиона промолчала, и баронесса продолжала:

— Его величество, конечно, пожелает побеседовать с вами, дать вам последние наставления в связи с завтрашней церемонией, и он будет крайне огорчен, если вы не спуститесь к обеду.

— Его величество поймет, что я плохо себя чувствую, — твердо ответила Хиона и отказалась дальше обсуждать эту тему.

Баронесса явно опешила от того, что Хиона без всякой видимой причины словно стала совсем другой, обаятельность и уступчивость куда-то исчезли.

— Я не хочу никого видеть, Мизра! — сказала Хиона.

Когда камеристка принесла ей ужин, она не смогла проглотить ни кусочка.

Оставшись одна, она лежала без сна и молилась, чтобы капитан Дариус каким-то образом нашел способ передать ее записку Невидимому и чтобы тот сдержал свое обещание.

Но ведь дворец так строго охраняется! Как он сможет проникнуть сюда незаметно для часовых? Они же охраняют каждый вход, не говоря уж о солдатах, патрулирующих сады.

— Нет, я убегу, что бы ни случилось! — сказала себе Хиона и подумала, сумеет ли она ускользнуть из дворца и встретиться с Невидимым вне его стен.

Или, может быть, капитан Дариус сообщит ей что-нибудь через Мизру?

Но камеристка пожелала ей доброй ночи, ничего не сказав, и едва она вышла, как Хиона начала перебирать в уме все, казалось бы, непреодолимые трудности ее положения.

И все-таки она убеждала себя, что в конце очень длинного темного туннеля брезжит свет надежды.

И вот теперь сомнений не осталось: она потерпела неудачу, и поздно хоть что-нибудь сделать.

Уже ее фрейлины, кудахча, будто пара старых кур, отправились прежде нее в собор, а через несколько минут она спустится вниз, где ждет сэр Эдвард, чтобы проводить ее туда же.

У подъезда стоит закрытая карета, в которой она с ним поедет в собор под охраной кавалерийского эскорта.

Король уже отбыл в собор, она в капкане, точно какой-то дикий зверек, и спасения нет.

И она повторила себе, что после венчания ей останется одно — умереть, прежде чем король прикоснется к ней.

Стоило вспомнить о нем, и она видела выражение на его лице, когда он разорвал воротник ее платья. Теперь ей было ясно, что ее ждет судьба молоденьких девушек, которых приводили во дворец для его развлечения, пусть она и будет его женой.

А возможно, ее участь окажется даже хуже: ведь его ярость против нее была вызвана ненавистью ко всему английскому.

Он постарается причинить ей побольше страданий не только за непокорность, но еще и потому, что она знаменует для него все в ее стране, что внушало ему бешеную неприязнь.

— Я должна умереть, — сказала Хиона, не замечая, что произнесла эти слова вслух.

— Что вы сказали, ваше высочество? — спросила Мизра, кончив закреплять тиару.

Теперь лицо Хионы полагалось закрыть вуалью, которую можно будет снять после окончания церемонии, так, чтобы фата осталась на месте.

Мизра взяла прозрачную ткань и повторила:

— Я не расслышала, ваше высочество…

И тут раздался стук в дверь.

Хиона не сомневалась, что сейчас лакей доложит о сэре Эдварде, и, изнемогая от ужаса, закрыла глаза. А что, если отказаться поехать в собор? Но тогда ее отвезут туда силой, в этом она не сомневалась.

Она услышала, как Мизра удивленно ахнула, повернула голову и увидела в дверях не лакея, а капитана Дариуса.

Он протянул к ней руку и сказал тихо:

— У нас в распоряжении пять секунд — идемте!

Внезапно давившее Хиону черное отчаяние рассеялось, она вскочила на ноги.

Мизра молча подобрала ее шлейф и перекинула ей через руку.

Хиона подбежала к капитану Дариусу, а он сказал Мизре:

— Постарайся, чтобы они как можно дольше не узнали, что ее высочество скрылась. А тогда собери то, что, по твоему мнению, может ей понадобиться, и отправляйся следом за нами.

Хионе показалось, что глаза Мизры вспыхнули от радости, но капитан Дариус уже увлек ее в коридор так быстро, что она испугалась, как бы не споткнуться.

Не выпуская ее руки, он повел ее в конец коридора, противоположный тому, где лестница вела в мраморный зал, и сбежал с ней по боковой лестнице.

Внизу узкая дверь выходила в старинный внутренний двор, где, судя по строительным лесам, велись какие-то работы. Их ждал там запряженный четверкой закрытый экипаж, и едва капитан Дариус подсадил в него Хиону, как лошади рванули с места.

Упав на мягкое сиденье, Хиона обнаружила, что шторки на окнах спущены, так что никто не мог заглянуть внутрь, и их окружала тьма.

Она поняла, что они выехали за ворота дворца, потому что услышала, как щелкнули каблуками часовые, став «смирно».

Капитан Дариус нарушил молчание, сказав со смешком в голосе: