Коронованный череп

Но сумасшедший не обратил на ее слова никакого внимания, продолжая играть с Мертвой головой. Сквозь завесу тумана молодой Боуринг, склонившийся над черепом, выглядел поистине ужасно.

– А вы давно знаете Моргана? – поинтересовался юрист.

– Еще как, – проворчала старуха. Похоже, ее увлек разговор за чашкой чая, в кои-то веки давший ей возможность посплетничать. – Когда Боуринг вернулся из дальних стран, он пожелал, чтобы я перебралась в более приличный дом. Но я осталась на прежнем месте, чтобы все, кто хочет узнать судьбу или избавиться от сглаза, знали, где меня найти. Тогда Боуринг дал мне денег. Он в то время жил в особняке Тревиков…

– Сегодня ночью этот особняк сгорел, – вставил Освальд.

Миссис Карни затряслась от злобного хохота:

– Это я его прокляла. За все зло, что причинил мне Тревик.

– Вы говорите это лишь потому, что он не женился на вас, – возразил ей адвокат.

– А что, этого недостаточно, господин хороший? Обиженная женщина – страшный враг. Я навела на него порчу, и теперь он скитается неведомо где в ожидании, когда его схватят и отправят на виселицу. Вот так-то!

– Порча, – задумчиво произнес Форд и вдруг вздрогнул от мысли, что, быть может, эта старуха причастна к творящимся преступлениям. А госпожа Карни тем временем внимательно разглядывала молодого юриста, словно хотела догадаться, что у того на уме.

– По букве закона меня обвинить не в чем, – заявила она, словно прочитав его мысли. – Я наслала на Тревика порчу, и жизнь его испортилась. Теперь я прочла заклятие, чтобы он вернулся в эти края, где ухаживал за мной. И когда он вернется, я его повешу, повешу, повешу! – и она в чувствах притопнула ногой.

– Но он же не убивал господина Боуринга, – возразил Освальд.

– Я это знаю, – спокойно ответила госпожа Карни.

– Тогда вы знаете, кто это сделал?

– Может, и знаю, – уклончиво ответила старуха, подмигнув адвокату. – Но ты лучше не задавай вопросов, и тогда мне не придется тебе лгать. Тревик может прятаться где угодно, хоть во чреве земном, но однажды он вернется, и тогда я найду его, найду и затяну на его шее петлю. Знай, так и будет!

Форд занервничал. Неужели эта злокозненная женщина и в самом деле догадалась, что сэр Ганнибал прячется, как она выразилась, во чреве земном? Если да, то у баронета едва ли останется шанс сбежать. К тому же юрист заметил, что колдунья вроде как обмолвилась о том, что знала, кто убил миллионера. Он осторожно продолжил расспрашивать ее в надежде докопаться до истины окольными путями.

– Как же вы его найдете, если не знаете, где он? – спросил он небрежно.

– Как? Пошлю Моргана, и он мигом его отыщет. Этот паренек знает тут каждую шахту, каждую нору, каждую дырку в земле! Даже эту шахту Трегейгл, которую в любой момент может затопить.

Освальд отдал свою тарелку, чувствуя еще бо́льшую тревогу. Ведьма не сводила с его лица черных глаз, а потом проговорила загадочные слова:

– Я встаю раньше всех, на заре. Я собираю травы для зелий и эликсиров…

– Постойте! Вы хотите сказать, что видели…

– Я видела лишь то, что я видела. Поверьте, молодой господин, стоит мне сказать этому мальчику, – старуха ткнула пальцем в сторону Моргана, – «принеси мне Тревика, чтобы я убила его», и он это сделает в тот же час. Да-да, мы с этим мальчиком большие друзья. Отец разрешал ему ходить ко мне. Как часто я давала ему ночлег, пока его тупая жена и безмозглая теща думали, что он спит где-то на сырой земле. Морган сделает все, что я ему повелю, уж будьте в этом уверены.

– Но если сэр Ганнибал на самом деле невиновен… – возразил Форд, как громом пораженный.

– И что с того? Я за то его ненавижу, что он сделал госпожой Тревик эту бледнокожую девицу, а не меня. Я могу спасти его, но не стану этого делать. Его повесят, как только найдут, а Морган враз отыщет, в какую там дыру он забился.

Услышав свое имя, сумасшедший спрыгнул со скалы и, прихватив череп, подошел к огню. Неожиданно он швырнул череп в пламя и стал танцевать вокруг костра.

– Прокляни его, матушка ведьма, прокляни его! Пусть горит Полуин, пусть горит, и горит, и горит!

– Зачем же мне проклинать Полуина, друга моего сына? – поинтересовалась колдунья. – Я в глаза его не видела, но он может оказаться достойным человеком.

– Он – нечестивец, – тут Морган топнул ногой, сжал кулаки и закатил глаза. – Он хочет заткнуть мне рот. Прошлой ночью я слышал, как он говорил Дженни, что это я поджег дом и что меня надо запереть. О-о-о! О-о-о! – в припадке ярости сумасшедший бросился на землю и стал отчаянно бить по ней кулаками и рвать траву.

Тем временем старуха вытащила череп из огня.

– Не кори себя так, дорогой. Никто тебя не запрет. Ведь ты не поджигал особняк, – сказала она успокаивающим тоном.

– Но это я, я! – от избытка чувств Морган перешел на крик. – Полуин подошел к окну и дал мне спички поиграть. Дженни никогда мне их не давала, потому что я чиркал ими и смотрел на красивые огоньки. Полуин сказал, что я могу с ними поиграть, я так и сделал, и тогда… Ах, какой был пожар!.. – Морган вскочил на ноги, хлопая в ладоши, а потом замер.