Короткая память

— Ну что ж, сын, спасибо, — после паузы сказала Ванина. — Рада была услышать... Только я должна тебя разочаровать. В начальники как раз идти должны только чистоплотные люди. А иначе — беда... Однако напрасно ты считаешь самого себя чистоплотным человеком. Ничего подобного. Ты всего-навсего чистюля. А это совершенно разные вещи. Чистюля хочет, чтобы всю трудную и грязную работу выполнял за него кто-нибудь другой. И — как ты сказал? — на сомнительные компромиссы тоже пускай идет не он, а кто-нибудь другой. А он, чистюля, тем временем пересидит где-нибудь в сторонке. В холодке. И не замарается. — Ванина покачала головой: — Ничего не получится, Андрей. Перевалил на других свою тяжелую работу — значит, уже замарался. Уже — бесчестный человек. Вот и выходит, что чистюля, — она усмехнулась, — тот же самый паразит. Даже если он ни у кого ничего не просит и согласен жить на свои собственные гроши. Просто он, — Ванина развела руками, — грошовый паразит. Понимаешь? Вот и вся твоя глубокая философия.

* * *

К зданию заводоуправления подъехала машина.

Ванина вышла из нее, поднялась на второй этаж, открыла дверь с табличкой: «Приемная».

— Здравствуйте, Вера Игнатьевна, — уважительно поздоровалась с ней секретарша.

— Здравствуйте, — ответила Ванина и направилась к другой двери с табличкой «Генеральный директор завода Соколов В. Я.».

...Виктор Яковлевич в рубашке, без пиджака, сидел за столом и разбирал бумаги.

Увидев Ванину, он поднялся и вышел ей навстречу.

— Какие у нас гости! — сказал он.

Они поздоровались.

Ванина опустилась в кресло.

Соколов потянулся было к пиджаку, висящему на спинке стула, но Ванина его остановила:

— Не надо. Жарища, нет сил.

— Все-таки дама пожаловала, — сказал Соколов.

— Ничего, дама простит.

— Ну что ж, — Соколов улыбнулся. — Итак, в чем нуждаемся? Если сама советская власть нас посетила, нужда у города, догадываюсь, изрядная.

— Да нет, — сказала Ванина. — Просто надо посоветоваться.

— Ну давай.

— Не знаю, как мне быть, Виктор Яковлевич, — сказала Ванина. — С одной стороны, ссориться с тобой мне совершенно не резон. Для города ты добрый дядя, можно сказать, курица, несущая золотые яйца. Я обязана всеми силами сохранять с тобой самые нежные отношения...

— А с другой стороны? — поинтересовался Соколов.

— А с другой стороны, нельзя нам сдавать микрорайон без медицинского учреждения. Исполком своей властью должен приостановить все работы по жилью, пока не возобновится строительство поликлиники. Существует программа социального развития, и нарушать ее невозможно... Вот и получается, Виктор Нковлевич: и ссориться мне с тобой никак нельзя, и не ссориться я тоже не могу. Что делать?

Соколов засмеялся:

— Тяжелое у тебя положение.

— Очень, — призналась Ванина. — Не знаю, как и быть.

Из приемной приоткрылась дверь, мужчина, заглядывая в кабинет, сказал:

— Виктор Яковлевич, вы к одиннадцати вызывали. Все в сборе...

— Простите, товарищ, — извинилась Ванина, — через десять минут ваш директор освободится.

Дверь закрылась.

— Значит, так, — сказала Ванина. Я не уеду с завода, пока мы с тобой полюбовно не договоримся.

— А если не договоримся? — спросил Соколов.

— Ну что ты, Виктор Яковлевич, — сказала Ванина. — Обязательно договоримся.

* * *

Рудневы ужинали.

— Алла, — сказал Олег Сергеевич жене, — помнишь, была такая Ирина Антипова? Моя старая знакомая. Я когда-то рассказывал тебе о ней.

Алла Борисовна взглянула на мужа.

— А чего это ты вдруг вспомнил? — спросила она.

— Была у меня сегодня, — сказал он.

— Ну и что? — Алла Борисовна засмеялась. — Ставишь меня в известность?

— Да нет, — сказал он. — Просто рассказываю... Отец ее, Антипов Василий Егорович, у нас работает. Диспетчером. Дочка разошлась с мужем и переехала жить к отцу.

— Ну видишь, как удачно, — сказала Алла Борисовна.

— Почему же удачно? — не понял он.

— Снова — свободная женщина. Невеста на выданье.

— Не волнуйся, пожалуйста, — попросил Руднев.

— А я и не волнуюсь, — удивилась она. — С чего ты взял?

— Жаль мне ее, — помолчав, сказал Руднев. — Когда-то королевой была. Все парни с ума сходили. Пальцем шевельнет, и готовы были в огонь и в воду.

— И ты тоже готов был?

— И я тоже, — сознался он. — А сейчас — как побитая собака. В глазах — страх и тоска. Здорово же, как видно, ей, бедняжке, досталось.

— Не делай мне больно, — попросила Алла Борисовна. — Сейчас заплачу.

Он не обратил внимания на ее слова.

— Пришла проситься на работу, — сказал он. — А у нас, понимаешь, ни одной ставки. Все под завязку. Может, у тебя в больнице что-нибудь есть? Регистраторшей или еще куда... Она окончила школу и два курса института.

— Нет, — сказала Алла Борисовна. — И у нас, как на грех, все под завязку. Такая, понимаешь, незадача.

— Ладно, — сказал он. — Что-нибудь придумаем.

— А как же, — согласилась она, — обязательно придумаешь. — После некоторой паузы Алла Борисовна поинтересовалась: — А раньше ты не знал, что она сюда, в город, приезжает?

— Знал, — ответил он. — Отец ее ко мне приходил, советоваться насчет работы.