Короткая память

— Ну понятно, — сказала она. — И что же ты ему посоветовал? Пускай обязательно приезжает? Решил свою молодость вспомнить, да? — Она опять засмеялась.

— Алла, — сказал он, — какие глупости!

— Олег, — сказала она, — ты же ничего не умеешь скрывать. У тебя же всегда все на лице написано...

* * *

В диспетчерской «Горэнерго» дежурный диспетчер Василий Егорович Антипов, отец Ирины Васильевны, держал возле уха телефонную трубку.

— Можешь хоть определить, где прорвало? — сказал он в микрофон служебной рации.

— Я же тебе говорю, угол Суворова и Космонавтов, — прохрипел в рации далекий голос.

— Это я уже слышал, Сорокин, — возразил Антипов. — Я тебя русским языком спрашиваю, что́ прорвало: центральную магистраль или ответвление? — Перед Василием Егоровичем лежал альбом схем, и, насупив брови, он разглядывал одну из них.

— А черт его знает, — прохрипел голос в рации. — Пар кругом... И темно...

Василий Егорович перевернул страницу, взглянул на другую схему, пожал плечами, перевернул страницу обратно...

— Но если ты на месте ничего не видишь, то как же я по схеме-то угадаю? — рассудительно спросил он.

* * *

— Ну и что будем делать? — кричал в микрофон своей рации дежурный слесарь Сорокин. — Дождемся, пока утонем в кипятке?

Сорокин стоял на тротуаре.

Откуда-то снизу, из-под асфальта, подымался густой белый пар. В двух шагах уже ничего не было видно.

— Надо воду перекрыть, — прозвучал в рации голос Антипова.

— Вот японский городовой, — выругался Сорокин. — Да как же я ее перекрою, когда не известно, где порыв?

Сидящий за рулем дежурного «пикапа» шофер Калганов восхищенно мотнул головой:

— Ну профессора!

— Где мастер Поддубный живет, знаешь? — спросил в рации голос Антипова.

— Ну? — сказал Сорокин.

— Езжай за ним. Он разберется.

Сорокин открыл дверцу машины.

— Постой, Сорокин, — сказала рация. — Надо бы место порыва огородить. А вдруг кто провалится.

— А чем я тебе огорожу? — поинтересовался Сорокин.

— В дежурном «пикапе» полагается иметь щиты ограждения, — объяснила рация.

— Полагаются блины на масленицу, — огрызнулся Сорокин.

— Ну профессора! — восхитился опять шофер Калганов.

Сорокин сел рядом с ним.

«Пикап» тронулся.

* * *

Из подъезда большого дома гурьбой, с возгласами, с хохотом, высыпала компания молодых людей.

Девушка в белом свадебном платье выбежала на середину улицы, раскинула в стороны руки, закружилась, запела:

— Приходите свататься, я не стану прятаться...

Парень в темном костюме подскочил к ней, упал на одно колено, крикнул:

— Сватаю!

Девушка остановилась, высокомерно посмотрела на него, спросила:

— А вы кто такой, гражданин?

Оба расхохотались.

— Горько! — закричали кругом.

Парень и девушка осторожно прильнули друг к другу, поцеловались.

Забренчали гитары.

Парень, рупором приставив ко рту руки, крикнул:

— Люди, не спите!.. Ну пожалуйста! Я сегодня женился, люди!

Гитара заиграла громче.

Шумная компания двинулась вдоль по улице...

* * *

Дежурный слесарь Сорокин стоял на лестничной площадке и жал на кнопку звонка.

Никто не открывал.

— Повымерли все, что ли? — проворчал он и толкнул дверь.

Она оказалась незапертой.

Сорокин вошел. Огляделся.

Прихожая была захламлена. У стены стоял старый велосипед. Рядом — детская коляска без колеса. Лыжи, обернутые в одеяло.

— Есть кто живой? — громко спросил Сорокин.

Никто не отозвался.

Он прошел на кухню.

За столом сидел старик и пил чай с вареньем.

— Чего дверь-то нараспашку? — спросил Сорокин. — А если украдут тебя, отец?

Старик заулыбался.

— Проголодался маленько, — объяснил он.

— Приятного аппетита, — пожелал Сорокин. — А сын твой где, Василий?

— Это? — старик показал на банку с вареньем. — Райские яблоки. Желаешь?

— Сын где, спрашиваю? — крикнул Сорокин.

— Чего орешь? — обиделся старик. — Я не глухой. Уши только не слышат. Кого тебе?

— Мастера Поддубного! — крикнул Сорокин старику в ухо.

— А! — сказал старик. — Нету его. На именинах у тещи. Я один дома. — Он засмеялся. — Имущество от воров стерегу.

...Сорокин стоял у «пикапа» и говорил в рацию:

— Нет Поддубного и до утра не будет.

Рация молчала.

— Ты меня слышишь, Антипов? — поинтересовался Сорокин.

— Я обдумываю, — прозвучало в рации. — Придется к начальнику района ехать, к Иванову... Энгельса три, квартира пять.

— А ты ему позвони.

— Невозможно, — ответила рация. — Новый дом, телефонов еще нет.

Сорокин сел рядом с шофером. Захлопнул дверцу.

— Ну работнички! — сказал шофер Калганов.

* * *

Шеренгой, держась под руки, компания молодых людей — в центре жених и невеста — шла по улице.

Пели песни, играли на гитаре.

Дежуривший на посту милиционер увидел их и пошел навстречу.

Ребята остановились.

Милиционер взял под козырек.

— Лейтенант Ковалев.

— Добрый вечер, — весело и нестройно прозвучало в ответ.

— Доброе утро, — поправил милиционер.

Ребята засмеялись.

— Обязан сделать замечание, — сказал милиционер. — Нарушаете постановление горисполкома о соблюдении тишины в вечернее и ночное время.

— Разрешите вопрос? — сказал жених.

— Слушаю.

— В постановлении горисполкома указано, что в свадебную ночь тоже нельзя шуметь?

Милиционер посмотрел на невесту, спросил: