Короткая пятница и другие рассказы[Сборник]

Она жила в полуподвальном помещении. Дорожка туда была такой узкой, что на ней едва помещался и один человек. Девушка шла впереди, Лейба за ней. Облупившиеся кирпичи по сторонам, изрытая земля под ногами; Лейбе пришлось нагибаться, чтобы не удариться головой о потолок. Он чувствовал себя мертвецом, блуждающим в пещерах подземного мира, среди ужасных демонов. В ее комнате мерцала лампа, а стены были покрашены в розовый цвет. На печке, в которой еще теплились угли, кипел чайник. На низкой скамеечке сидел, поблескивая зелеными глазами, кот. На постели валялся соломенный матрас, накрытый грязной простыней. Но это было только для гостей. Подушка и одеяло лежали на стуле в углу комнаты. На столе лежал большой ломоть хлеба. Случайно Лейба увидел свое отражение в зеркале: высокий мужчина с изрытым оспинами лицом, длинным носом, широкими губами и шрамом на месте левого глаза. В зеленых стаканах, потрескавшихся и запылившихся, его образ отражался, как будто в темной луже. Он не брился уже неделю, и теперь соломенного цвета щетина покрывала его подбородок. Девушка сняла шаль, и только теперь Лейба смог по-настоящему разглядеть ее. Она была маленькой, безгрудой, с костлявыми руками и острыми плечами. На слишком длинной шее белели какие-то пятнышки. У нее были желтые глаза, желтые ресницы, вздернутый нос и круглый подбородок. По произношению было ясно, что она приехала из деревни. Лейба внимательно изучал ее.

— Ты здесь одна? — спросил он.

— Вторая сейчас в госпитале.

— А мадам?

— У нее брат умер. Она сидит Шиву.

— Так ты можешь украсть отсюда все что угодно.

— Здесь нечего красть.

Лейба сел на краешек постели. Он больше не смотрел на девушку, он увидел хлеб. Хотя ему и не очень хотелось есть, но он не мог отвести взгляда от этого куска, лежащего на столе. Девушка сняла ботинки и осталась в чулках.

— В такую погоду и собаку из дома не выгонишь, — сказала она.

— Ты еще пойдешь сегодня на улицу? — спросил Лейба.

— Нет, останусь тут.

— Тогда можем поговорить.

— О чем тебе со мною говорить? Я разбила собственную жизнь. А ведь мой отец был уважаемым человеком. Ты действительно хочешь убить Рушку?

— Ничего лучшего она не заслуживает.

— Ну, если бы я хотела убить каждого, кто сделал мне что-нибудь плохое, мне бы пришлось бегать по городу с шестью ножами в каждой руке.

— Женщины другие.

— Правда? Вот что я тебе скажу, мы должны ждать и уповать на Божью милость. Половина моих врагов уже гниет в могилах, другая половина мечтает об этом. Зачем проливать кровь? Бог долго ждет, но потом ведь сильно карает.

— Он не покарал Рушку.

— Пока не покарал. Просто подожди. Это произойдет скорее, чем ты думаешь.

— Скорее, чем ты думаешь, — повторил Лейба и засмеялся глухим, похожим на лай смехом. Затем сказал: — Пока я здесь, дай мне чего-нибудь перекусить.

Девушка подмигнула ему:

— Тут только хлеб. Пододвигай стул.

Лейба сел. Она налила ему стакан слабого чая и бросила в него два кусочка сахара из медной коробочки. Она вела себя с ним как жена. Лейба достал из сапога нож и отрезал кусок хлеба. Девушка, увидев это, рассмеялась, показывая свои плохие зубы. В ее желтых глазах промелькнуло что-то нежное и сестринское, как будто она была его сообщницей.

— Этот нож не для хлеба, — заметила она.

— А для чего тогда? Для мяса?

Она достала из шкафчика кусочек салями, и Лейба разделил его на две половинки. Почуяв запах мяса, кот спрыгнул со своей скамейки и начал, мяуча, тереться о ноги Лейбы.

— Не давай ему ничего. Пусть мышей ест.

— Их здесь много?

— На десять котов хватит.

Лейба разделил свой кусочек еще на две части и одну бросил коту. Девушка искоса взглянула на него, полушутливо, полуукоризненно, словно весь этот визит был не чем иным, как шуткой. Она замолчали. Потом Лейба открыл рот и неожиданно для самого себя сказал:

— Хочешь замуж?

Девушка рассмеялась:

— Я уже замужем. За Ангелом Смерти.

— Я не шучу.

— Пока женщина дышит, будь уверен, она хочет замуж.

— А за меня выйдешь?

— Даже за тебя.

— Что ж, тогда готовься к свадьбе.

Девушка долила воды в чайник.

— Где, в постели или у раввина?

— Сначала в постели, а там и у раввина.

— Как скажешь. Я никому уже не верю, но что я могу поделать, если вы сами хватаете меня за юбку? Если ты говоришь так, значит, так и будет. Откажешься, тоже ничего страшного. Что такое слова? Тут ведь каждый третий меня замуж зовет. А потом даже двенадцать копеек платить не хочет.

— Я женюсь на тебе. Мне уже терять нечего.

— А мне? Разве только жизнь.

— У тебя есть деньги?

Девушка весело улыбнулась и наморщила нос, как будто знала, что Лейба обязательно спросит об этом. Ее лицо как-то быстро постарело, стало добродушным, но морщинистым и умудренным опытом, как у старухи. Она поколебалась, огляделась по сторонам и даже взглянула в маленькое окошко, завешенное черной занавеской. Ее лицо выражало смех и в то же время какую-то печаль и древний житейский опыт. Потом она прошептала: «Все мое сокровище здесь, в чулках». И указала пальцем на ноги.

4