Короткая счастливая жизнь коричневого тапка

Хэстен шел уже почти четверть часа, когда впервые увидел бабочек. Они неожиданно вспорхнули в воздух в нескольких ярдах от него, танцуя и сверкая в солнечных лучах. Хэстен остановился передохнуть и рассмотреть их. Бабочки были самых разнообразных цветов — красные, голубые со всполохами желтого и зеленого. Таких больших Хэстену видеть не приходилось. Наверное, сбежали из какого-то зоопарка и одичали, когда человек покинул сцену. Бабочки поднимались все выше и выше в небо, потом рванули в сторону городских шпилей — мгновение, и Хэстен снова остался в одиночестве.

Он продолжил путь. Трудно было представить, что в таких обстоятельствах, когда вокруг порхают бабочки и коровы отдыхают в тени, ему может грозить смертельная опасность. В отсутствие человеческой расы мир казался спокойным и безмятежным.

Вдруг одинокая бабочка вспорхнула из травы прямо ему в лицо. Хэстен машинально отмахнулся, и бабочка, развернувшись в воздухе, бросилась на его руку. Он начал было смеяться…

Его как будто ударили. Хэстену сделалось дурно; он рухнул на землю, хватая ртом воздух и борясь с рвотными позывами. От дикой боли в руке тело едва не завязывалось в узел, голова закружилась, и Хэстен закрыл глаза.

Когда наконец он смог перевернуться на спину, бабочки не было.

Хэстен какое-то время еще лежал на траве, затем медленно сел и наконец, весь дрожа, поднялся на ноги. Снял рубаху и внимательно изучил руку. Плоть была черной и плотной, опухоль росла на глазах. Хэстен взглянул на руку, затем на далекий город. Бабочки полетели туда…

Он побрел обратно к времямобилю.

Капсулы Хэстен достиг, когда солнце уже закатывалось за горизонт, уступая место тьме. Он обработал руку заживляющей мазью из аптечки и присел на сиденье, глядя на руку и размышляя. Один маленький укус, судя по всему, случайный. Бабочка, поди, и не заметила. А если бы там была вся стая?..

Хэстен дождался, пока солнце окончательно не уйдет за горизонт и вокруг не наступит кромешная тьма. Ночами пчелы и бабочки должны спать — во всяком случае те, о которых ему приходилось слышать. Что ж, придется попытать счастья. В руке не переставала пульсировать тупая боль. Мазь не помогала — Хэстен чувствовал легкое головокружение, а во рту появился лихорадочный привкус. Прежде чем отправляться в путь, он достал и разложил перед собой все вещи из шкафчика. Внимательно изучив пистолет, убрал его в сторону. Вскоре Хэстен обнаружил то, что искал. Паяльную лампу и фонарик. И был готов — если это можно назвать готовностью.

Он ступил в темноту, освещая дорогу перед собой фонариком.

Ночь была тихой и безмятежной. Над головой светили одинокие звезды, а единственным земным светом служил луч фонарика. Хэстен миновал холм, спустился по противоположной стороне и в конце концов попал на равнину.

Когда Хэстен достиг цели, он совершенно вымотался и тяжело дышал — путь и вправду выдался неблизкий. Перед ним поднимались призрачные силуэты зданий и таяли где-то вверху, растворяясь в темноте. Сквозь каменные тротуары росла трава. Повсюду были трава и сорняк, а в углах между домами лежали кости — маленькие кучки костей и пыли. Хэстен шел, освещая фонариком стены стройных зданий, от которых отражалось эхо его шагов. Других источников света, кроме его фонаря, не было.

Постепенно здания расступились, и вскоре Хэстен очутился на большой площади, заросшей деревьями и виноградной лозой. В дальнем конце стояло самое высокое здание. Хэстен двинулся к нему через пустую заброшенную площадь, водя фонариком из стороны в сторону. Вдруг он остановился, обратив внимание на здание по правую руку. Сердце застучало — фонарик высветил над дверями вырезанное в арке слово: БИБЛИОТЕКА.

Именно то, что нужно, — библиотека. Хэстен поднялся по ступеням — деревянные доски прогибались под ногами — и остановился перед тяжелыми деревянными дверями с металлическими ручками. Запах пыли и гнилого дерева заставил его закашляться.

Хэстен вошел внутрь. Он брел по пустым залам, собирая шлемом клочья паутины. Наугад выбрав одну из дверей, толкнул ее и оказался, по-видимому, в читальном зале. Здесь тоже лежали кучки пыли и серых остатков костей. Вдоль стен тянулись книжные полки и низкие столики. Хэстен подошел к полкам и ухватил несколько книг. Они развалились в его руках, осыпав пылью, шелушками бумаги и обрывками переплетных нитей. Неужели прошло только сто лет?

Хэстен присел за столик и раскрыл одну из более-менее сохранившихся книг. Слова были на неизвестном ему языке, явно романской группы, но, судя по всему, искусственном. Хэстен полистал книгу, потом взял наугад еще несколько и направился к двери. Вдруг его сердце подпрыгнуло. Он прислонился к стене, пытаясь унять дрожь в руках. Газеты!

Он поднял подшивку и принялся бережно переворачивать ломкие страницы, освещая их фонариком. Само собой, язык тот же. Жирные черные заголовки. Хэстен прихватил несколько газет и книг и вышел из здания.