Короткое падение

– Что-нибудь еще?

– И закройте за собой дверь.

С этими словами она ушла.

В коридоре, разбившись на группы, толпились сотрудники, испуганно перешептываясь между собой, – очень похожие сейчас на детей, которые знали, что взрослые только что переругались и подрались, но не поняли из-за чего. Они проводили взглядами Гибсона, который прошел мимо них, но ничего ему не сказали.

Он поехал на лифте вниз. Мрачное настроение, которое теперь царило на этаже вице-президента, еще не передалось на нижние этажи и в холл. Гибсон пробирался через радостные толпы партийных «шишек», делегатов и сотрудников. Никто еще ничего не знал, повсюду царило оживление.

Что ж, люди, радуйтесь жизни, пока это еще возможно…

Впереди сотрудник катил пару тележек, доверху нагруженных багажом и сумками с одеждой. Позади следовала Калиста Доплэз. Она сердито говорила с кем-то по телефону и не заметила его. Но Гибсон на всякий случай все-таки замедлил шаг.

В чем же ты согрешила, Калиста?

Вон так погрузился в мысли, что едва заметил девочку.

Маленькая Кэтрин Доплэз отстала от тети примерно на два десятка шагов, и о ней на время забыли. Она вела себя как бродячая собака, которая шла за прохожим, бросившим ей кость. И выглядела испуганной. Была похожа на ребенка, чей мир вдруг зашатался у нее под ногами. Сердце Гибсона подпрыгнуло, а затем с ним что-то произошло. Он замер и наблюдал за ней до тех пор, пока она не исчезла из виду. И даже потом еще долго смотрел в ее сторону…

* * *

За считаные часы до запланированной благодарственной речи Бенджамин Ломбард неожиданно подал в отставку с должности вице-президента и снял свою кандидатуру с президентских выборов. Его имя было вычеркнуто из партийных списков. Таким образом, он стал первым кандидатом в американской истории, который по собственному желанию снялся с президентской гонки на самом решающем этапе. Это стало таким шоком для американской политики, что его последствия, как предсказывали аналитики, должны были ощущаться еще очень долго…

Изможденный и разбитый, Ломбард говорил дрогнувшим голосом всего пять минут. Он рассказал, что недавние анализы выявили у него скрытое и весьма опасное для жизни заболевание. И добавил, что в сложившихся обстоятельствах было бы безответственно с его стороны продолжать участие в президентской гонке. Американский народ, по его словам, имеет полное право ощущать уверенность в здоровье своего будущего президента. Это был душераздирающий спектакль…

Грейс Ломбард рядом с ним не было.

Гибсон смотрел пресс-конференцию вместе с Дженн и Хендриксом из их номера в мотеле. Сначала все трое испытали эйфорию – просто потому, что им удалось-таки вырваться из длинных и цепких рук вице-президента. Но ликование быстро прекратилось, когда обозначились последствия этого фарса. Когда все было кончено, Дженн выключила телевизор.

– Хорошая история, – сказала она.

– Он может продолжить карьеру в Голливуде.

– Но только станет ли? – усмехнулся Хендрикс.

– Конечно, почему нет? На такое клюнут, – сказал Гибсон.

– Почему ты думаешь, что его жена смирилась? – спросил Хендрикс у Гибсона, как будто тот теперь считался экспертом по всем вопросам, так или иначе связанным с семьей Ломбард.

– Может быть, чтобы защитить память о Сюзанне? – неуверенно ответил он. – Не знаю.

– Он должен был прежде всего позаботиться о том, чтобы защитить ее жизнь.

Ни у кого не нашлось слов, чтобы опровергнуть жестокий прогноз Хендрикса.

Они поняли, что ни один из них не хочет много говорить о том, что произошло. Гибсон представил себе, что мог бы испытать чувство триумфа. Он мечтал досадить Ломбарду с тех пор, как был еще подростком. Но сейчас праздновать было нечего. В конце концов, речь шла о пропавшей девочке, и эта тема систематически исключалась из обсуждения. Возможно, это в итоге спасло жизни всем троим, но не принесло никакой справедливости для Медвежонка…

Они отнюдь не победили; они всего лишь выжили. После всего того, что им довелось испытать, Гибсон до сих пор не знал, что же произошло с Сюзанной. Но у него появилась идея о том, у кого можно об этом спросить. Он подумал, не рассказать ли Дженн и Хендриксу о своем прозрении в вестибюле гостиницы, но для них это всегда была лишь работа. И ничего больше. Он не сердился на них за это. Но закончить все должен был сам, без посторонней помощи…

Хендрикс открыл еще одну банку с пивом и упомянул о столкновении с убийцей Кирби Тейта. Гибсон и Дженн молча уставились на него.

– А ты не собирался рассказать нам об этом?

– Собирался. Вот только что.

– Ты что же, разыгрываешь меня, Дэн? – возмутилась Дженн. – Живее!

И Хендрикс все им рассказал. Гибсон счел это непростительным. У Хендрикса был на мушке человек, который убил его отца, но он позволил тому уйти, чтобы прикрыть собственную задницу. А ведь это был тот же человек, который едва не задушил Гибсона и похитил записи Дюка Вона. Он спокойно унес ноги. И теперь ему все нипочем.

Дженн была намного более практична.