Коровья смерть

шум и гул метели; метёт, метёт…
вой поездов ночью —
как воды ржавь как вмёрзшие в лёд
и не проросшие древесные почки
в моих же почках – вода, вода,
всё течёт и течёт трясиной,
и под вой поездов в полустанки и города
в пляске витта святого трясусь на ветру осиной.
рыси, волки в моих дремучих лесах,
в моих волосах спутанных, в снах тревожных;
как песенка сына мясо солдата в промёрзших часах,
в глухой темноте таёжной.
в преддверии мрака двери —
скользость и слизь:
не закрываются, только танцуют в петлях;

все дорожки петельки петли все разошлись

в вечерний сумрак рысий снегов и елей,
в канавы в ржавые ванны в стоячий мрак городов;
затопило, нечем дышать в нечистой постели…
рот заштопан берёзкой, выдут ветрами рот;
как осина, как мясо солдата кружусь в метели.
лохмотьями кожа, нищее платье моё,
пляшет в снегу, от тела пляшет отдельно.
танцует смешно и весело;
в хлебнувшие ржавой воды оконные щели суют елдаки
                                                                          деревья,
в грязные рты, заполненные едой,
прорастает сосок матери, хохочущей, древней
и под гулом метели деревни слюнявой губой
сладко рыгают в другие слепые деревни.
мясо солдата в часах разлетается в клочья, растёт,
проникает в ночь, как любовник в спящее лоно;
прибывает вода, бубоном вздувается лёд
под мышками города; дети лепечут сонно;
пляшет солдат на часах, саблей браво вскрывает живот,
и летят во все стороны струпы гноящейся плоти;
и в снегах и метелях город плывёт и плывёт,
и солдат продолжат рубить, и колоть, и колоть, и…

* * *

качается крюк мясной: тик-так
красной заре чумной
не разо-драть мрак
стук башмаков в лёд в грязь вмёрз
листьев шматами гной
на трупах берёз
на струпах перил отпечатки ребячьих лап
потёки чернил на тротуарной слизИ
льдистыми комьями зимними склоп-хлаб
по стёклам скользит
сквозит
в дверь
ветер
и дождик с небес моросит.
как бес голосит
баба за хлипкой стеной
в изморозИ
обветренных губ рождается вой
и затихает под крепким хмельным кулаком…

как хорошо по тёплой земле ходить босиком.

* * *

там, в тишине за городом, спят леса,
голосами гулкими песню сквозь сон поют;
ветер в вершинах звёздные небеса;
под снегами соснами вязкие соки текут,
чтобы в мае проснуться смолой в изгибах коры

а потом пожары лесные, МАЗы и топоры.

а потом заборные песни топот сапог

в висок
самогон за шиворот рот наискосок
в солнцетени месиве маслом машинным взгляд
одуревших глаз;
задорно и весело исполняет отряд
приказ

и так каждое лето: уезжает в МАЗах братва

деревянных идолов заживо корчевать
чугунными лбами в пустые ворота бить

а нужно других корчевать других под корень рубить

* * *