Коровы

— Бедный Альберт… — сказала Солдатка.

— А в чем же, Пастух, провинился этот козел, выдумав колесо? — удивленно спросила Джума. — И чем же несозидательна эта идея?

— А тем, будущая корова, — ответил Пастух, — что этот химерический замысел, воплотись он в реальность, мог превратить бы любую Божественную скотину просто в скотину, наподобие той, которая существует в проекционной иллюзии. Хозяин безмерно мудр и прозорлив — колесо! Ведь дальше пойдет еще одно колесо, еще и еще, а затем образуется и телега! Я лично видел, что такое телега! Мой друг, пастух Николай, как-то раз, возвышенный опилочными напитками до ощущения реальности, катал меня на этой телеге, запряженной старой, одряхлевшей проекционной кобылой, которую вскоре распряг и поменял на корову, сказав, что мы с ним сейчас понесемся по своду, — зрелище было ужасное… А здесь, у нас, кто захочет впрягаться? Кони и лошади, кобылы высших кругов — все одно, к ним с уздечкой не подойдешь… Коровы? Ты вот, Солдатка, пожалела козла, а ты будешь впрягаться?

— Ну уж как-нибудь нет! — возмутилась Солдатка. — Я хотя и неопределенная, но свободнорожденная сущность, а не кобыла какая-то проекционная или корова, над которой можно подобным образом издеваться…

— Вот видите… Быки? Не смешно… Есть, правда, в Божественном стаде пара послушных ослов и ослих, но они, бывает, застывают на месте, как камни, думая о великом, и нет силы на плоскости, способной их сдвинуть… Единственный вол, который вечно ходит по кругу, неприкасаем… Но если есть что-то, то это надо использовать, вот и пришлось бы воздействовать на скотину грубо, приучая ее к проекционной покорности, чтобы запрячь в телегу, а это уже покушение на сущность, которая не создана для кручения колес и любой другой неестественной для нее работы! Так что Хозяин упредил возможные осложнения, оставив козла наедине со своими выдумками и защитив скотину от воздействия его чисто проекционных идей, потенциально способных разрушить все созданное Великим Создателем и непостижимым Намерением. И действительно, многочисленные проекции этой козлиной сущности в потусторонней иллюзии, эти геометры нереального мира, в итоге накрутили таких колес, что на вашем моменте движения и без того мертворожденные призраки уже и не знают, продолжать им себя ощущать или лучше сразу исчезнуть! То же самое испытывали бы и вы — продвинь этот бородатый козел свои дырочки и вставленные в них палочки в реальность, где все существующее установлено однажды и навсегда, где нечего открывать и нет такого понятия, как доказательство, которым пользуются проекционные тени этого козлиного существа, изучая созданный их же воображением мир. Изучатели эти, в нереальности именуемые учеными, в изучениях своих дошли до безграничного мыслеблудия, прикрытого логикой, этими самыми доказательствами, причем как прямыми, так и обратными, и принципом относительного, бесконкретного понимания положения вещей. Выглядит это так, что сначала они находят закономерность и равновесие во всем и объявляют, что все, что ни есть, уравновешивается самим же собой, причем случайность закономерна и подчиняется всеобщей гармонии, но тут же сомневаются в том, что только что доказали, и после упорных раздумий и кропотливых исследований закономерность уже относят к случайности, в гармонии обнаруживают частичку, намекающую на хаос, и заявляют тогда, что хаос это и есть на самом деле гармония, а гармония — это не что иное, как хаос, задуманный свыше… Представьте себе, если бы подобными размышлениями заразилась скотина! И все это, телки, изначально исходит именно от Химеры номер один, от козла с бородой, который, впрочем, как разгадал великий Хозяин, создан лишь для того, чтобы занять головы проекционных теней неразрешимыми уравнениями со многими неизвестными и тем самым отвлечь эти головы от понимания действительного, понимание которого может им навредить и даже разрушить потустороннюю нереальность раньше срока, установленного Великим Создателем и непостижимым Намерением.

39. Химера под номером два

— Получается, — сделала вывод Джума, — что ученость на плоскости строго запрещена и любые попытки открыть что-то новое грозят если и не этим загоном, то, во всяком случае, каким-нибудь наказанием.