Корпорация «Бог и голем»

С самого зарождения моего интереса к кибернетике я отчетливо осознавал, что принципы управления и коммуникации, применимые, с моей точки зрения, в инженерном деле и физиологии, равно применимы в социологии и экономике. Впрочем, я умышленно воздерживался от какого-либо обособления этих областей, как и всех прочих, и вот какими причинами руководствовался. Кибернетика — ничто, если она не опирается на математику, пусть не in esse, то хотя бы in posse[30]. Я установил, что математическая социология и математическая экономика, или эконометрика, страдают от неправильного понимания того, как надлежит использовать математику в пространстве общественных наук и чего можно ожидать от применения математических методов. По этой причине я намеренно избегал давать какие-либо рекомендации, поскольку был убежден, что они вызовут целый поток поверхностных и плохо продуманных работ.

Математическая физика стала, как выяснилось, одним из величайших триумфов нашего времени. Впрочем, лишь в текущем столетии задачи физика-математика были наконец правильно поняты, прежде всего в их взаимосвязи с задачами физика-экспериментатора. До критического периода 1900–1905 годов считалось, что основные понятия математической физики были полностью сформулированы в трудах Ньютона: время и пространство, масса и количество движения, сила и энергия казались понятиями, установленными раз и навсегда; дальнейшая задача физики сводилась к построению на основе этих понятий моделей, способных объяснить явления, еще не «уложенные» в указанные рамки.

Благодаря усилиям Планка и Эйнштейна стало ясно, что задача физики далеко не столь проста. Категории физики перестали восприниматься как абсолютная истина, выявленная в начале восемнадцатого столетия, а задачей физиков нашего времени стало пойти вспять по шагам ньютоновской науки, перенести наши количественные измерения окружающего мира в порядок, который начинается с эксперимента, а завершается новыми прогнозами наблюдений и соответствующими способами применения открытий на практике. Наблюдатель перестал быть сторонним регистратором своих объективных наблюдений, сделался, отчасти помимо своей воли, активным участником экспериментов. Согласно теории относительности и квантовой теории, роль наблюдателя при проведении наблюдений следует рассматривать как весьма существенную. Это открытие привело к рождению современного логического позитивизма[31].

Успехи математической физики заставили исследователей общества преисполниться ревности, пускай они едва ли понимали отчетливо интеллектуальную основу этой силы. Использование математических формул сопровождало развитие естественных наук и сделалось модным в науках общественных. Первобытные племена перенимали у Запада лишенные национальных примет одежды и парламентаризм, пребывая в необоснованной уверенности, будто эти магические облачения и обряды мгновенно позволят им приобщиться к современной культуре и технике, а экономисты завели привычку облекать свои весьма смутные рассуждения в строгий язык исчислений.

Поступая таким образом, они демонстрируют ту же недальновидность, какая свойственна новым африканским государствам, притязающим на равные права с бывшими метрополиями. Математика, которой пользуются социологи, и математическая физика, которую они берут за образец, есть математика и математическая физика 1850-х годов. Специалист по эконометрике может тщательно разработать оригинальную теорию спроса и предложения, управления товарными запасами, причин безработицы и пр., выказав при этом относительное или даже полное безразличие к методам, посредством которых эти изменчивые величины наблюдаются и измеряются. Такие количественные теории сегодня принимаются с тем же безоговорочным доверием, с каким физики менее просвещенного века, чем наш, относились к положениям ньютоновской физики. Лишь немногие экономисты сознают, что, если они действительно намерены подражать процедурам современной физики, а не просто перенимать их внешние черты, математическая экономика должна начинаться с критического пересмотра количественных характеристик и методов их накопления и измерения.

Накапливать надежные данные в физике трудно, однако намного труднее накаливать обширные своды экономических или социологических данных, с тем чтобы получить однородные показатели. Например, данные об объемах производства стали изменяют свое значение не только с каждым новым изобретением, которое изменяет технологию сталеварения, но и при каждой социальной или экономической перемене, оказывающей воздействие на бизнес и промышленность в целом, а в особенности — при каждом появлении технической новинки, изменяющей спрос на сталь или предложение и свойства конкурирующих материалов. К примеру, даже первый небоскреб, построенный из алюминия вместо стали, может определить весь будущий спрос на строительную сталь, как в свое время первое дизельное судно покончило с неоспоримым господством пароходов.