Коррант

— И оговорить в нём обязательность гонорара, — горячо согласился Арпан.

— Аванс ты получил, — возразил Кервин.

— Позавчера. А вчера уплатил за квартиру.

— И тебе хватило?! — бурно изумилась Моорна. — Завидую!

Под этот разговор они прошли сквозь редакцию и спустились в подвал. В доме тесно набились редакции и всевозможные мелкие конторы, и потому подвал был странной смесью цехов, складов и забегаловок, где с одинаковым успехом можно было поиграть в любые законные, полузаконные и незаконные игры с любыми ставками, основательно поесть, быстро перекусить, напиться, подраться и уладить ещё массу самых разнообразных дел. В том числе и посидеть тесной дружеской компанией, в которую никто и не попробует втереться без приглашения. Главное — не ошибиться с местом.

Все отлично понимали, что никаких подробностей поисков и организации встречи в рассказе Стига не будет, но это их особо и не интересовало. Главное — добыть информацию, а как? Это уже твоё дело, твоей изворотливости, сообразительности и прочего.

— Как он?

— Держится. Выглядит здоровым. Работает шофёром, — Стиг усмехнулся, — пропах бензином, оброс. Помните, каким он был тогда? А теперь борода, усы. Волосы до бровей, так что клейма не видно. Одет… по погоде. И практически неотличим от остальных… таких же.

— С его хозяином ты не общался?

— Зачем?

— Ну, попросить как-то изменить условия, скажем, в питании, — предложил Арпан.

— Он не выглядит голодающим. От сигарет он отказался, сказал, что рабу такие дорогие не положены и у него могут быть неприятности, если найдут при обыске.

— Его обыскивают? — ужаснулась Моорна. — Он в тюрьме?!

— Нет, — Стиг поправил очки, — это не тюрьма, но обыски и телесные наказания, как я понял из его слов, жизненная норма. Я попытался дать ему гемов. Он взял немного мелочи, сказал, что купит себе в рабском ларьке еды и сигарет. Дело в том, что наша беседа заменила ему обед.

— А печенье?

Стиг не очень весело улыбнулся.

— Съел, пока мы беседовали. По той же причине: не положено, найдут при обыске — выпорют. Там, скажем так, своеобразная интерпретация правовых аксиом. Например, всё неположенное считается, как я понял, украденным независимо от источника приобретения.

Моорна молча покачала головой, в глазах у неё стояли слезы.

— Как он выдерживает это? — пожал плечами Арпан. — При его гордости, стремлении к независимости…

Стиг кивнул.

— Держится он великолепно.

Об истерике Гаора Стиг решил не говорить. Они помнят Гаора сильным. Пусть он останется таким и в его рассказе. И раз в поистине нечеловеческих условиях Друг сохранил разум, способность писать… Для этого нужны силы. Не мгновенное усилие, не вдохновенный порыв, а ежедневно, в каждый период, в каждую долю, в каждый миг… Ведь это — он не зря читал и перечитывал аккуратный, без единой помарки текст — это не могло быть импровизацией, это выверенная, многократно обдуманная, доведённая до совершенства работа. Нет, он голову под меч подставит в уверенности, что Гаор, тьфу ты, аггел копчёный, конечно, Друг, писал эту статью давно, переписывал, переделывал столько раз, что запомнил наизусть. А черновики… видимо, уничтожал каждый предыдущий вариант, не мог же он её целиком вот так держать в голове. Нет, это работа не дня, не декады, и даже не сезона. Понятно, что нервы стали ни к аггелу.

Кервин внимательно посмотрел на него.

— Что мы можем сейчас для него сделать, Стиг?

— Не дать пропасть впустую его труду, — ответил за Стига Туал. — Чтобы камень упал в воду, а не в болото. Чтобы пошли круги.

— Согласен, — кивнул Кервин. — Но это не камень, а бомба.

— Значит, надо использовать её взрыв с максимальной эффективностью, — сказал Стиг. — Закон не имеет обратной силы, судебные приговоры и решения юстиции не отменяются, значит, надо добиться новых законов, прекращающих действие судебных решений.

— Огонь нам в помощь, — усмехнулся Арпан.

— Огонь справедлив, — очень серьёзно сказал Туал, убеждённый атеист, зачастую шокирующий своим свободомыслием даже самых отъявленных радикалов.

Они подняли над столом стаканы, знаменуя принятое решение и конец передышки. У каждого было впереди ещё очень много дел и проблем.

Дамхар

Осень, 9 декада

Поздняя осень в Дамхаре — не самое лучшее время года. Затяжные дожди, ночные холода и заморозки, после которых дорога в ледяной корке, а для зимних шипованных шин ещё рано. Как-то очень тихо прошли проводы Небесного Огня на зимний покой. Ну, свозил он хозяев в храм на священнодействие, вечером долго мылись и парились в баньке, на рабской кухне ужинали опять пшёнкой, а потом долго пели протяжные негромкие песни, в которых он не понимал практически ни слова, и потому вёл мелодию голосом, без слов. Правда, к его удивлению, Джадд после ужина не ушёл сразу, как обычно, к себе в сарай, а остался за общим столом. И даже подпевал. Тоже без слов. Звать никого из родичей он не собирался. Одного раза ему хватило. Если только мать… но как её позовёшь? Она наверняка в Ирий-саду, а туда ни живым ходу нет, ни оттуда мёртвым. Ладно. Пусть там ей будет хорошо.