Корсар

— У нашего императора есть мастера, которые отливают пушки лучше ваших, — сообщил чиновник.

Критические замечания в адрес товара — это начало торга. Если бы действительно были не нужны, послали бы в мягкой форме. Все китайцы, хоть как-то связанные с торговлей, умеют продавливать нужную цену. Навык этот тоже наработан тысячелетиями. К двадцать первому веку и европейцы в совершенстве освоят его, но все равно будут считать китайцев более умелыми торговцами.

— У императора такая огромная армия и ей требуется так много пушек, что, как мне сказали те, кто был здесь раньше, ваши мастера не успевают отливать их. Тем более, что для пушек нужен специальный металл, который есть не во всех странах, даже очень больших, — возразил я, демонстрируя, что и сам кое-что умею, и добавил: — Впрочем, если не нужны, я отвезу их в Страну Восходящего Солнца. Сёгун покупает пушки в любом количестве и платит за них щедро.

— Я не сказал, что совсем не нужны, — пошел на попятную чиновник. — Надо посмотреть, какие именно пушки, проверить их, договориться о цене.

— Само собой, если мы договоримся о цене, вы проверите все мушкеты и пушки, — сказал я и показал жестом Кике, чтобы дал список товара.

Слуга положил список на стол рядом со мной. Я жестом подозвал переводчика и, глядя на чиновника, прочитал, что и в каком количестве привез. Переводчик явно не умел читать латиницу, но обладал хорошей памятью. Я повторил еще два раза, чтобы он запомнил накрепко, а после передал список чиновнику.

— Меня в первую очередь интересуют пряности, благовония, чай, сине-белый фарфор (европейцы еще не умеют делать его), драгоценные камни, золото. Во вторую — шелковые ткани и серебро, — высказал я свои пожелания.

— Я покажу твои предложения нашим военачальникам. Если их заинтересуют, мы вновь встретимся с тобой и поговорим о цене, — сказал чиновник.

— Надеюсь, на это уйдет не много времени, — высказал я пожелание и показал слуге, чтобы наполнил кубки.

На этот раз мы по предложению чиновника выпили за здоровье моего правителя. В плане статусности китайцы переплевывают даже французов. Если последние позволяют себе поругивать мертвых правителей, то первые говорят обо всех венценосцах, живых и мертвых, только хорошее. Даже Мао Дзедун характеризовался, как правитель, который просто не успел совершить много полезных дел для страны и народа.

Вино, видимо, с непривычки хорошо вставило чиновнику, потому что он отошел от правил этикета, сказав:

— Ты не похож на торговца.

— Ты проницателен, как и положено культурному человеку! — похвалил я.

Для китайца считаться культурным человеком — наивысшая похвала, как для француза образованным, для испанца родовитым, для голландца честным, для англичанина порядочным, для русского трудолюбивым. Кому чего не хватает, тот тем и гордится.

Я решил поднять свой социальный статус до прежнего размера и рассказал:

— Я действительно не торговец и даже не капитан. Я очень знатный человек, командовал тысячей в армии императора Франции. Какой буфан имеет у вас тысяцкий?

— Буфан тигр, — ответил чиновник, изобразив на круглом лице еще больше почтительности, ведь между нами целых шесть рангов. — И что заставило отважного полководца отправиться в такой дальний и тяжелый путь?

— Я убил на дуэли племянника командующего морским флотом империи. За это меня могли казнить. Чтобы переждать, когда мой правитель перестанет гневаться на меня и простит, я уехал в соседнюю страну, а потом отправился сюда, решив не тратить время понапрасну, а добыть побольше денег. Привык жить роскошно, а с собой удалось увезти лишь немного драгоценностей, — сообщил я.

— Я уверен, что к твоему возвращению отсюда правитель сменит гнев на милость, — сказал чиновник.

Мы выпили еще по кубку вина за то, чтобы его слова сбылись. Чиновник наконец-то похвалил напиток. Может быть, искренне.

Даже если бы промолчал, все равно бы получил в подарок бутылку вина, завернутую в красную бумагу и перевязанную красной ленточкой. Подарок китайцу должен быть практичным, то есть лучше отрез материи или пакет сладостей, чем матрешка или букет цветов, и недорогим, иначе примут за дань и начнут относиться, как к даннику. Предметов должно быть не четыре, потому что эта цифра звучит так же, как и слово смерть. Важен и цвет подарка и упаковки. Красный — «счастливый» цвет, золотой — императорский, зеленый — супружеской измены, а белый — траура. Белый подарок или завернутый в белое сочтут, в лучшем случае, неприличным пожеланием, а уж букет из четырех белых цветов сделает китайца вашим заклятым врагом.