Корсары Мейна

Виной тому был отпрыск знатного рода, которого звали Шарль де Собуль. Как и Мишель, он был гасконцем, но имел не только задиристый, но и чрезвычайно скверный характер. Де Собуль дрался на дуэлях постоянно; он всегда находил повод, чтобы повздорить с каким-нибудь кадетом. Особенно доставалось тем, кто учился в младших группах. Де Собуль считался признанным мастером шпаги и этим очень гордился.

Какое-то время он не замечал Мишеля. Тот старался выглядеть серой мышкой и если заводил разговоры, так только в узком кругу приятелей. Как ни странно, но они у де Граммона были; несмотря на его «боязливость» и нежелание участвовать в оргиях и потасовках, кадеты к нему тянулись. Видимо, они интуитивно чувствовали, что за смиренным видом Испанца скрывается незаурядная личность.

Де Собуль соблаговолил обратить свой взор на де Граммона, когда закончился учебный год и на общем построении начальник школы объявил имена лучших учеников, среди которых, разумеется, был и Мишель. Сам де Собуль в учебе звезд не хватал, был несколько туповат и ленив; он брал свое лишь наглостью и бесшабашностью, что ценили многие преподаватели. И то верно: настоящий командир не должен быть паинькой, а морской офицер – тем более, потому что на корабли набирали разный сброд, управиться с такими горе-матросами непросто.

Сначала Мишель старался не обращать внимания на хамское поведение Шарля де Собуля. Он вежливо извинялся, хотя не прав был как раз де Собуль, и быстро уходил, не давая тому возможности выдумать еще какую-нибудь придирку. Но однажды Мишель все-таки не вытерпел. Он чувствовал, что постепенно становится посмешищем Королевской морской школы, а этого его гордый, независимый нрав выдержать не мог. Мишеля задирали и другие воспитанники, но они не представляли для него особого интереса – мелочь она и есть мелочь. А вот дать хороший отпор признанному забияке и бретёру де Собулю, это уже кое-что.

Так получилось, что Мишеля, де Собуля и еще троих кадетов отправили в школьную библиотеку, чтобы они помогли новому библиотекарю навести там порядок. Прежний изрядно выпивал, его держали лишь потому, что он был заслуженный ветеран, бывший морской волк, и ждал пенсию. Поэтому карты и старинные портуланы валялись где попало, и, чтобы найти нужное, преподавателям приходилось тратить полдня.

Де Собуль, как обычно, от работы отлынивал. Он уселся в кресло библиотекаря и занялся подсчетом мух на потолке. Но он улучил момент, когда мимо проходил Мишель, нагруженный ворохом карт, и подставил ему подножку. Де Граммон споткнулся и упал, а де Собуль начал хохотать как помешанный. Но смеялся он недолго. Разъяренный Мишель вскочил и влепил ему такую затрещину, что обидчик отлетел вместе с креслом на несколько шагов и грохнулся на спину, нелепо задрав длинные ноги.

Подхватившись, де Собуль бросился на Мишеля, но тот опять врезал ему – на этот раз кулаком в челюсть, да с такой силой, что из глаз забияки посыпались искры, и он минут пять слушал, как в голове гудят шмели. После этого дуэль была неминуемой. Вся школа только и говорила об этом. Де Граммоном восхищались, те, кого де Собуль особенно третировал, завидовали его смелости, другие удивлялись, как это невзрачный малыш Испанец поднял руку на грозу школы, но были и такие, кто сочувствовал Мишелю, – они уже считали его покойником. Или в лучшем случае калекой. Ведь никто не сомневался, что де Собуль из-за поруганной чести готов пойти хоть на галеры, лишь бы отомстить де Граммону.

– Опаздываете, мсье… – злобно прошипел де Собуль, намекая на дуэльный этикет, – противники должны сойтись в поединке точно в назначенное время; опоздание было непозволительным и считалось бесчестьем для того, кто не успевал ко времени.

– Отнюдь, – спокойно парировал Мишель. – Слушайте…

Он указал на башню, которая стояла на пристани. Там находились часы с боем, по которым сверяли хронометры капитаны кораблей. Едва Мишель замолчал, как раздался мелодичный звон; часы пробили двенадцать раз – ровно полдень.

– А где ваши секунданты? – спросил один из кадетов.

– Увы, господа, секундантов у меня нет. Возможно, кто-нибудь из вас соблаговолит оказать мне такую любезность?

Охочих быть секундантом де Граммона не нашлось. Он лишь тонко улыбнулся, понимая разочарование друзей де Собуля. Причина состояла в том, что часто секунданты дрались между собой, чтобы окончательно установить статус-кво – какая команда дуэлянтов сильнее. Обычно затевали драку секунданты побежденного. Поэтому Мишель де Граммон и не стал просить своих товарищей оказать ему услугу. Он очень сомневался, что они согласятся выступить в качестве его помощников, – де Собуль подобрал команду себе под стать. Все его друзья были забияками и неплохо владели шпагой.

– Ну что же, господа, пожалуй, начнем, – сказал Мишель и снял камзол, оставшись в одной рубашке.

Так же поступил и де Собуль. Но, прежде чем скрестить с ним шпагу, Мишель обратился к его товарищам:

– Мсье, а не желаете ли заключить пари на победителя?