Корсары султана. Священная война, религия, пиратство и рабство в османском Средиземноморье, 1500-1700 гг.

Конечно же, он не очень беспокоил гази. Забрав добычу, те отправились на юг, где попытались напасть и на Будву, но, испугавшись вооруженного гарнизона, не стали устраивать высадку и двинулись дальше, на Драч. Здесь, ограбив три рагузских и два ператских корабля, полные добра, пираты напали на острова Парос (тур. Бара) и Антипарос (тур. Кючюк Бара), захватили пленников и сбежали к другому османскому порту – Превезе. Незачем говорить, сколь восторженно и простые жители, и власти Превезы встретили корсаров, решивших сбыть там товары и невольников! Уста Мурад даже пригласит в свои ряды Хасана Мариола, назначенного мухафизом (осм. защитник, командир, возглавляющий оборону) Лефкаса и приплывшего в Превезу с галерами.

Хасан Мариол и его брат Ахмед, санджак-бей Нафплиона (Анапли), во главе четырех фуст присоединятся к корсарам Лефкаса и устроят набег на Итаку на тринадцати кальетэ. 2000 левендов высадятся на острове с востока и запада и уже начнут творить разбой, как вдруг на юге покажутся корабли, заставив пиратов отступить и спрятаться за мысом Санта-Элиа. Похоже, решение было мудрым: к ним приближался сильный венецианский флот (восемь галер и две мавны), а венецианцы славились тем, что рубили головы пойманным пиратам[1351]. Вряд ли стоит удивляться тому, что разбойники испугались, но вечный страх – плохой помощник. Едва венецианцы обогнули мыс Санта-Элиа и увидели корсаров, те покинули укрытие и поплыли на восток, не нарушая строя. Венецианский адмирал Антонио Пизани ринулся вслед, велев стрелять по убегающим из пушек.

Реисы принимали стратегические решения в зависимости от того, какими кораблями располагали. Командиры быстрых кальетэ предпочитали открытое море; фусты держались у берега, поскольку не могли состязаться в быстроте с венецианскими галерами. Когда гази поняли, что их поймают, то решили высадиться на севере Пароса. Экипажи кальетэ, увидев, что Пизани догоняет фусты, попытались приблизиться к венецианцам, но несмолкающие пушечные залпы с высокого носа мавн заставили их поспешить к суше. Пока кальетэ отдалялись, Пизани захватил фусты и продолжил преследование, но в конце концов, отказавшись от добычи, свернул к Итаке: ему не удавалось догнать жертв до темноты. Корсары бросили якорь возле мыса Дучато, а оттуда с трофеями отправились к берегам Северной Африки. Что касается их друзей, оставленных вдалеке… Венецианцы отрубили головы десяти мусульманам, попавшим в плен, но не добились от жителей Пароса выдачи лефкасских корсаров (те укрылись на острове, бросив фусты). Казалось, пираты могли бы и поблагодарить венецианского адмирала. Впрочем, вряд ли островитяне, располагай они такой возможностью, отказались бы продать моряков, свалившихся им на голову неведомо откуда[1352].

Случалось, что флоты сперва шли отдельно, а потом соединялись – или, напротив, сначала плыли вместе, а потом расходились. Корсары или сами держали путь в определенном направлении, или заключали новые союзы с теми, кто им повстречался. В 1550 году, при осаде Махдии, Тургуд-реис устроит рейды в Тирренском море, отвлекая христиан, и ограбит Рапалло в Венецианском заливе, однако от его флота отделятся три корсара: Хамид (Cametto), Богач (Bagascia)[1353] и Полат, чья история – яркий пример к нашему повествованию. Уплыв на двух фустах и одной бригантине, они захватят большой торговый корабль, перевозивший вино, которое Педро де Толедо, вице-король Неаполя, послал своему сыну Гарсии. Отослав корабль на Джербу, они разделили добычу на острове Вентотене, что лежит между островами Понца и Искья, к западу от Неаполя. Пираты пробыли там пять дней, а затем вернулись к италийским берегам, распустили паруса и взяли курс на Чирчео. Внезапный шторм заставил их провести десять дней на острове Понца, но как только он стих, пираты снова вышли в открытое море и поймали тартану с двадцатью путниками на борту, среди которых находились и крестоносцы, путешествующие из Гаэты в Рим. Полат-реис с трофеями уплыл к берегам Туниса, а две другие фусты, продолжив путь, устроили западню в устье Тибра, и лишь береговые дозорные башни заставили их уйти. Они повстречали корабль, плывущий из Чивитавеккьи, и хотя его капитан пытался подойти к Остии и высадиться на сушу, вскоре судно попало в руки пиратов, и его разграбили и бросили посреди моря.

А затем Хамид и Богач заспорили о тактике. Богач решил вести судно к берегу вместо того, чтобы плыть дальше, как предлагал Хамид, и команда сбежала. Разъяренный Богач, проклиная все на свете, решил возвращаться в Магриб под предлогом отсутствия сухарей – по крайней мере так он заявил на палубе. На самом деле реис отправился к Эльбе и согласился вернуться лишь после того, как эльбские оборонные галеры серьезно повредили его фусту. Богачу не оставалось ничего другого, кроме как направиться к Аннабе, а после – в Алжир, чтобы там продать свой товар.