Корсары султана. Священная война, религия, пиратство и рабство в османском Средиземноморье, 1500-1700 гг.

Одним из самых важных факторов для кораблей, выходивших в Средиземное море, была погода. К чектири с низкими палубами это относилось особенно. Причем сильнее всего погода влияла в том случае, если рейд устраивали в неурочный сезон. В январе 1578 года набегу Арнавуда Мурада, устроенному на восьми кальетэ, помешала буря, и упрямые корсары провели два месяца в тюрьме Гар-эль-Мельха, питаясь только тем, что присылал им бейлербей Туниса. В марте пираты поплывут к Калабрии, но и там придется лишь прятаться по бухтам[1339]. Летом бури, конечно же, были намного короче. В 1630 году яростный шторм застиг четыре алжирских галеры, грабившие испанские побережья, и пиратам пришлось провести тринадцать дней на острове Ле-Труа-Иле. За это время иссякли все запасы пресной воды; сухие ветры, овевающие голый остров и не приносившие дождя, заставили корсаров поить невольников соленой водой, забивая ее вкус уксусом. Тогда погибло 45 гребцов и 14 мусульман, и еще больше людей заболело – вот сколь непредсказуемы шторма[1340].

Бури и встречные ветры могли определить исход военных операций и сражений. В 1586 году адмирал христианского флота из девяти галер – семь из них были великолепно оснащены (reforzada) – решил в ненастье атаковать пять корсарских кальетэ у острова Форментера и потерпел фиаско. Три его галеры были разбиты и обломками пошли ко дну, еще одна села на мель, и ее разграбили корсары. Впрочем, утонули и два пиратских корабля, а оставшиеся три высадили солдат на сушу, и те начали хватать все, что прибивалось к берегу, а заодно помогали тонущим выбраться из воды. Мы еще точнее представим ущерб, если учтем, что христианские корабли перевозили деньги в Италию и глупый адмирал, жаждущий поймать корсаров, велел перед боем переправить все ценности на галеры, не предназначенные для сражения[1341].

Иногда неожиданно менялся ветер, и это влекло свои трудности. На карте, представленной у Фернана Броделя, можно увидеть, как в апреле 1569 года испанский флот, пытаясь добраться из Генуи к Гранаде, оказался в безвыходном положении из-за внезапного мистраля, и большую часть галер увлекло к берегам Сардинии и Сицилии[1342]. Спустя сорок пять лет капризные ветра навредят французам. Месье де Булье, узнав о корсарских кораблях в порту Хальк-эль-Уэда, помчит к берегам Магриба, ловя попутный мистраль, – но затем ветер переменится и затянет его с двумя кораблями к Сардинии[1343]. Не раз ветры мешали и корсарам. В 1526 году в Тирренском море либеччо, юго-западный ветер, сменится юго-восточным сирокко, и Барбарос столкнется с христианским флотом[1344]. В 1544 году, когда либеччо неожиданно переменится на мистраль, уже Салерно и Амальфи спасутся от гнева Барбароса[1345].

Стоит отметить, что корсарство в одиночку не приносило никакой выгоды, а малые группы как минимум давали пиратским флотам маневренность для захвата торговых кораблей, а также огневую мощь и живую силу для того, чтобы устрашить жертву и принудить ее сдаться. Цифры это подтверждают. В 1680 году одиннадцать из семнадцати кораблей, доставленных в порт Триполи, были пойманы корсарами, вышедшими на охоту группой по два или три судна. Их трофеи составляли 88 % от общей добычи. Впрочем, такие флотилии не всегда добивались успеха, и если не находили жертвы, то лишь понапрасну тратили силы. К примеру, в 1679 году флот из пяти судов возвратился в порт без добычи; в октябре 1682 года то же самое произошло еще с тремя кораблями; в декабре того же года – с другими тремя[1346]. Напоследок отметим, что такие флоты собирались в Триполи, где пиратских кораблей было немного, а в более активных портах, в том же Алжире, формировались группы по 5–6 кораблей[1347].

Крупные флоты применяли различные тактики, чтобы еще лучше использовать орудия и расширить зону маневра. Безусловно, самая знакомая из таких тактик – «полумесяц». В 1641 году Али Биджинин применил ее, напав с двумя бригантинами и шестью галерами на голландский торговый корабль (28 пушек, 40 человек)[1348]. Галеры, выстроившись «серпом», окружали корабль с кормы и отовсюду его обстреливали[1349]. При погоне самый быстрый корабль флота, оторвавшись от остальных, пытался задержать жертву. В гребных флотилиях самыми быстрыми, как правило, были флагманы. Большие, но довольно легкие, они не имели лишних пушек и могли развивать максимальную скорость – на них были очень опытные гребцы.