Кортес

- Как? - продолжал расспрашивать Кортес.

Тот изумленно уставился на капитан-генерала.

- Я спрашиваю, как нам утроить прорыв? Днем? Ночью? В какую сторону двинуться? На Тлакопан или в сторону Истапалапана? Ну, отвечай, чтоб тебя…

Солдат изумленно таращился на капитан-генерала. Такого он не встречал, чтобы благородный кабальеро спрашивал совет у него, простого цыгана, сбежавшего в Новый Свет, спасаясь от королевского суда. И вроде всерьез спрашивает, смотрит прямо в глаза. Солдат повертел головой, помялся, потом глухо сказал:

- Откуда мне знать. Это ваше дело, капитанское…

- Вот именно, - кивнул Кортес. - Тогда зачем глотки драть? Разве в таком шуме что-нибудь решишь.

На площади уже несколько минут стояла выжидающая тишина. Кортес уже совсем вольно обратился к войску.

- Вы, ребята, во всем правы. Кроме одного. Виновного не там ищете. Я выполнил, то что обещал - теперь вы все с золотом. Так?

- Так! - радостно заорали в строю. Цыган, оказавшийся возле главнокомандующего, смекнув, что на этот раз вешать его не будут, решил польстить сеньору.

- Мы ж не о том толкуем, кто виноват, - сказал он. - А о том, как сподручнее уволочь его из этого проклятого места.

- Встань в строй, - приказал Кортес.

Солдат охотно повиновался, тогда главнокомандующий продолжил.

- Вот и я том же. Надо решить, в каком направлении двигаться…

- Не без того. Как же без рассуждения, все надо по уму… - заговорили в строю.

- Раз по уму, то прежде всего надо договориться, чтобы больше такого безобразия, как нынче вечером, не было. Доведет вас бунт до добра? Доведет?..

- Не доведет - это уж как пить дать! Куда уж тут довести… Если каждый сам за себя, никому жертвенного ножа не миновать.

- Вот так-то, - заключил Кортес. - Слушай боевой приказ - завтра будем прорываться на сушу. Всем разойтись, офицерам остаться.

Ночью Кортес дрогнувшим голосом признался Марине, что по собственной воле, он бы никогда не покинул Теночтитлан.

- Полюбилось мне это место, только название ему следует придумать иное… Когда мы накрепко сядем здесь, я назову его Мехико. Это будет великий город, краше нынешнего во сто крат. На месте большой пирамиды построю собор. Самый большой не только в Новой Испании, но и во всех вновь открытых землях. Нарядней его не будет. - Он помолчал, потом, обращаясь к самому себе, спросил. - Уйдем мы отсюда, и кем я стану? Никем! А ведь здесь я стал всем.

Он порывисто вздохнул.

Марина лежала тихо, затаив дыхание.

- Я понимаю, - горестно продолжил Кортес. - Я понимаю, что дальнейшее пребывание здесь гибельно, и ради надежды, пусть даже призрачной, можно многим пожертвовать. Можно сдать город, который уже считал своим, отказаться от сокровищ. От власти… Что в итоге? Немилость короля, неизбежный судебный процесс, который мне без денег никогда не выиграть. Бежать, значит, лишиться всех плодов завоевания. Какой жалкий конец так счастливо начавшемуся предприятию!..

- Крепись, милый, - тихо отозвалась Марина. - Ты всегда выбирал трудные решения. Ты же сам сказал, оставаться здесь значит обречь себя на гибель. Но если мы вырвемся!.. Мы обязательно вырвемся, и в твоих руках вновь появится сила…

Последнее слово она прошептала - видно, боялась вымолвить его вслух.

- Теперь спи, - добавила она. - Тебе надо хорошо отдохнуть.

Глава 13

Вечером, после окончания назначенного часа, Берналь Диас предупредил писца.

- Хосе, завтра можешь не приходить. Рассказ о “ночи печали” я попытаюсь изложить сам. Как получится… Потом мы с тобой перепишем все набело. Вслух вспоминать о той страшной бойне не могу. Прости, сынок. Я сначала сам с собой все перелопачу.