Корзина полная персиков в разгар Игры

Перед поездкой Глеб имел встречу с почитаемым им опытнейшим человеком, чья скромность не дала ему до сих пор взобраться выше околоточного. В московскую полицию Василий Степанович Стефанов поступил письмоводителем первого участка Мясницкой части уж более десяти лет назад. Через четыре года его перевели на должность околоточного надзирателя, а последние лет пять Стефанов уже околоточный надзиратель в третьем участке Лефортовской части, где случалось невиданное количество краж. Там удалось ему раскрыть несколько притонов по скупке краденого и незаконной торговле казённым вином. Весь воровской мирок как свои пять пальцев знал. Обсудили с Глебом очередной раз всё запутанное неразгаданное «дело о персиковых косточках», а в качестве напутствия в дорогу, Василий сказал:

– Будешь там в далёких краях, держи связь с нами, телеграф поди уже есть. Не забывай, что дел раскрытых у нас всё меньше и всё больше намешанных уголовно-политических. Помяни моё слово, скоро и мы будем работать как Особое отделение44, или вместе с ним. Что-то внутри меня подсказывает, что «персиковое дело» замешано в политике. Уж больно запутанное. Ничего, – добавил он, – Найдём злоумышленника. Кто чесночку поел – сам скажется.

Когда их пролётка проезжала мимо обгорелых стен «Мюра и Мерилиза»45, нагретых щедрым августовским солнцем, Стефанов задумчиво заметил:

– А ведь никто до сих пор не знает, почему случился тут пожар…

За день до того Лебедев вызвал к себе Охотина и объявил ему о необходимости отправиться на Дальний Восток. Оказалось, что на корейской территории убийцы русского управляющего лесоразработками выкололи ему перед смертью глаза персиковыми косточками и оставили их в глазницах. Поскольку там, в горных лесах, персика в помине нет, известие, чисто случайно дошедшее до ушей московского начальника, сразу заставило его серьёзно задуматься: уж слишком большое совпадение, «а не там ли теперь наш «приятель – любитель персиков»? Глеб получил толстенную папку с инструкциями и прочими сведениями, имеющими отношение к тем краям и российской политики в ней. «В поезде будет время…» Перед подъёмом, когда конку46, в которой сидели Василий Степанович с Глебом, форейторы впрягали пару дополнительных лошадей, коллега внезапно ударил по бедру Глеба ладонью, выкрикнув что-то невнятно. Оказалось, что один из подростков-форейторов норовил, между делом, вытянуть кошелёк из кармана Охотина. Стефанов спугнул воришку, и заметил, что в этом городе подобная рассеянная задумчивость весьма опрометчива. Глебу вспомнилась случайно попавшаяся на днях статейка: «Человек под конкой!» и на ту же тему: «Еще одна жертва городского транспорта: Пора обуздать наших коночных Гекторов! Автомедоны из управления конно-железных дорог становятся

угрозой жизни москвичей!»