Косьбище

Места там всегда были очень специфические. Где-то там, в Гималаях, уже в 20 веке собрали основу знаменитой Российской коллекции дикорастущих злаков. Получается, что почти все предшественники всего полезного, что мы выращиваем — родом оттуда. Что-то насчёт повышенных темпов мутации генов в условиях высокогорья. Но ведь эти прото-просо и прото-пшеницу там же люди выращивали. Тоже, наверное, мутировали. Домутировались до изобретения первой письменности — клинописи. И птичек-мутантов разводили: двухголовых кур. А потом освоили, в условиях гор и пустынь, судостроение и судовождение и поплыли себе в Месопотамию.

Но явно не все: тысячелетие спустя по тем же местам прошлись древние арийцы и тоже подцепили там же такую же двуглавую птицу — Гандаберунду. Каковой можно и ныне полюбоваться в храмах индуистов.

Ситуация не новая: мы унаследовали от евреев идею единого бога, оттуда же — другой — распятый. «Бог троицу любит» — вот и самый древний, третий их бог, в перьях и о двух головах, в нашем гербе.

И потом эту птичку постоянно употребляли гербоносно. Не только на Руси. С середины 14 века она порхает то на монетах Людвига Баварского, то в гербах бургграфов Вюрцбургских и графов Савойских, с середины 15 века становиться эмблемой Священной Римской Империи. Есть монеты Золотой Орды, отчеканенные во времена хана Узбека, с этим же символом, есть древний армянский дом с этой же птицей в гербе. Даже в моё время, хотя двуглавый орёл уже чётко ассоциируется либо с Российской империей, либо с Российской демократией, но есть и албанский, сербский, черногорский варианты. Есть флаг Генерального штаба греческой армии и эмблема Национальной гвардии Республики Кипр. Был это орёл в гербах Австрийской империи и Австрийской республики, Королевства Югославия, Германского союза и Византийская империя. Давно используют этот исконно-посконный русский символ масоны. Например, в гербах Древнего и Принятого Шотландского Устава. «Здесь и сейчас» — в качестве символа Константинопольской православной церкви — придётся, наверняка, увидеть.

Вообщем, «птаха широкого профиля». Отмутировав на природе, она начала менять форму и разнообразно мутировать в геральдике. Вот тут, на рукоятке кинжала, двуглавый белый орёл на голубом фоне. Ноги длинные и будто в широких штанах — турецкий двуглавый орёл. Орёл-лучник. Правым крылом тянет тетиву, левым держит лук. Конийский султанат. В эту мою эпоху — самая главная заноза на теле христианского мира. Но, видать, и этих сельджуков бьют. Раз такие фирменные вещи попадают даже сюда, на Угру.

А ведь я эту вещицу уже видел. В избе дед Пердун не позвал меня сесть за стол. Я стоял у двери и водил хлебалом. Скажем интеллигентно — интересовался интерьером. И эта хрень висела на стене. А потом баба этого деда пыталась меня этим же зарезать. А ещё — всех отравить, перерезать, сжечь, всё ценное забрать. Кудряшок врёт на каждом шагу. А дед, случайно, не в доле? И все эти любовные геометрические фигуры… как бы не нарваться на ещё один «план-внутри-плана».

С молодкой непонятно. Нормальная женщина, узнав всякое такое про своего мужа, должна была бы его придавить. Ну, или хотя бы об-орать. А они бывают нормальные? Она кинулась его спасать-освобождать, побег прикрывать. Рискуя собственной жизнью. Может, это высокая, чистая любовь? С готовностью пожертвовать собой ради спасения «дорогого и единственного»? Вот этого крысюка кудрявого. Такие «Тристан и Изольда» Угрянского пошива?

Или эта самоотверженность есть сумма стереотипов поведения, вбиваемых с младенчества: «жена да убоится мужа своего», «союз, заключённый на небесах не может быть прерван волей людей земных»? Опять же, русская народная: «муж и жена — одна сатана». Настолько «одна», что предполагаемая продажа в рабство собственным мужем — значения не имеет? Тогда перед нами наглядное и пока живое выражение «нашего, народного, истинно русского, исконно-посконного». Типа: «хоть и дерьмо, а родное — сберечь и приумножить». Тогда — хранительница духа нации, самой сути национальной души.

Или Кудряшок врал по заранее обговорённому, и мы имеем здесь «группу лиц вступивших в преступный сговор, в просторечии именуемую шайкой»? И тогда поведение бабёнки следует трактовать как проявление героизма? «Положим животы свои за друга своя»?

Концовка «Место встречи изменить нельзя» состоит в том, что две группы вооружённых мужчин приходят в одно и тоже место с одной и той же «святой» целью: «вынимать своего с кичи». Одни — плохие, другие хорошие. Но все думают про своих, что «хорошие» — это они.

Так что этой двусторонне пользованной бабёнке надлежит выдать Звезду Героя, право на бесплатный проезд и бюст на родине. В полный рост.