Кощеева дочка и бабушкина внучка

– Привет! Так это ты в Заречье побывать успела?

– Д-д-да… – выдавила Варя и уставилась себе под ноги.

Неужели бабушка рассказала подруге, каким ветром Варю занесло в Навь? И про то, как она изводила Ляльку?

– Молодец девчонка! С Бабой-ягой не каждый справится.

В голосе Марьи Моревны не было насмешки, и Варя осмелилась на неё взглянуть.

У прекрасной королевны оказался короткий вздёрнутый нос. Раскосые глаза, жёлтые, как у кошки, с веерами морщинок чуть не до висков. Скуластое лицо усыпано веснушками, точно у Катьки Артемьевой – она тоже рыжая, только стриженая под мальчишку. А у Марьи Моревны рыжая грива до лопаток.

– Молодец! – повторила гостья и погладила Варю по голове. – Бабушкина внучка, сразу видно.

– Пойдём, Марьюшка, пойдём! Чаю с дороги выпьешь.

– Да я и поела бы чего-нибудь…

– Проша, есть чем гостью дорогую накормить?

– Обижаешь, хозяйка! Конечно.

– Да я шутя, Проша, не принимай близко к сердцу… – виновато сказала бабушка.

Прохор фыркнул и исчез на кухне.

Тут из дома вышел кот Василий. Подошёл к Марье Моревне, потёрся об её высокие ботинки. Подобрался, прыгнул и полез по комбинезону вверх, как по дереву. Улёгся у Марьи на плечах рыжим меховым воротником и замурлыкал басовито.

– Здравствуй, здравствуй, Васенька. – Марья Моревна почесала коту за ухом. – Как живёшь – можешь?

Василий принялся бодать гостью пушистым лбом, тереться об её шею. Бабушка рассмеялась, погладила кота, и все трое отправились на кухню – оттуда уже тянуло жареной ветчиной. А Варя улизнула к себе, одеваться.

– Баб, а Марья Моревна – она кто? – спросила шёпотом Варя, когда гостья ушла отдохнуть с дороги.

– Как – кто? – приподняла бровь бабушка. – Ну вот ты переговорщик, а она?

– А-а… Она сакмагон – ну, следопыт по-нынешнему. В степи никто от неё не уйдёт. Марья сутками может из седла не вылезать, а следы лучше всех читает… Пошли, совет держать будем!

Совет собрался на веранде, вокруг плетёного диванчика, на котором устроилась бабушка. Кот Василий тоже пришёл, хоть и делал скучающую морду.

– Ну что, Проша, как у нас дела? Что завтра дорогим гостям подавать будем?

– Пироги! Всякие: просыпные, защипные и подовые. Косые, долгие и вислые! С капустой, с рыбой, с картошкой! С маком, с вишней и с яблоками! Пора, хозяйка, вызывай подмогу! Работы много, знай успевай поворачиваться.

Бабушка вышла на крыльцо и хлопнула в ладоши.

– Мамки, няньки! Собирайтесь, снаряжайтесь! К Прохору под начало отправляйтесь! Из воли его не выходите, во всём ему подчиняйтесь!

В воздухе замелькали тени. Зашептались, захихикали невидимые помощницы, шурша подолами.

– Все за мной, на кухню! – Прохор воинственно выпятил бороду. – Да не галдеть и по сторонам не зевать! Живо у меня!

– Баб, а мне что делать? – не утерпела Варя.

– На подхвате быть! Дела всем хватит. Праздник много труда требует.

Варя порадовалась про себя, что подарки уже готовы.

Байк так и остался стоять под кустами сирени. Спереди на нём был нарисован пёс: пятнистый, с висячими ушами и длинными крепкими лапами. Морда у пса была такая, словно он приглядывается и принюхивается к летящей под колёса дороге. Ужасно хотелось залезть в седло, подержаться за руль…

Но смелости хватило только погладить нарисованного пса.

– Молодец! – прозвучал низкий хрипловатый голос.

Марья Моревна подошла совершенно неслышно, как из воздуха сгустилась.

Рука у Вари отдёрнулась сама, словно нарисованный пёс её укусил.

– Молодец, что в седло не лезешь, остерегаешься. Он у меня с норовом, кому попало в руки не даётся. Сядет кто чужой и окажется… далеко окажется, в общем. Ну-ка… Свои, свои! – Она похлопала по рулю. – Вот теперь можно. Садись!

На Марьином байке сиделось как на лихом коне, который вот-вот заржёт и поскачет невесть куда, только пыль столбом из-под копыт. От него пахло бензином и кожей, а от Марьи Моревны – странными духами с густым травяным ароматом. Наверно, так пахнут дальние странствия с приключениями…

– О! Голова садовая! – Марья хлопнула себя по лбу и принялась шарить по карманам. Вытащила что-то маленькое, зажала в кулаке и зашагала к дому. Любопытство погнало Варю следом.

– А сидишь ты ничего, с толком, – одобрительно сказала Марья Моревна. – Кровь, она сказывается. Верхом ездить хочешь?

От восторга у Вари перехватило горло. Получилось только кивнуть.

– У меня тут конюшня неподалёку. Если бабушка отпустит, можешь со мной поехать, поучиться.

– Отпустит, конечно!

– А падать не боишься?

– Нет! – Варя затрясла головой от возмущения.

– Не зарекайся! – предостерегла Марья Моревна. – Падать тот не боится, кто уже падал, поднимался и опять в седло лез. Ну, посмотрим…

Бабушка несла из дома в сад стопку пластиковых стульев. Лялька тащила за ней пластиковую табуретку.

– Василиса, прости, чуть подарок передать не забыла. Ящерка не приедет, форс-мажор у неё: шахту залило малахитную. Вот, тебе отвезти велела.

В бархатной коробочке оказалась брошка: на тонком стебле ажурный лист, выточенный из зелёного камня, и маленький алый с золотом цветок. В сердцевине у него горел, сыпал искрами прозрачный камешек.

– Красота-а-а… – восхищённо протянула Марья Моревна.