Кощеева дочка и бабушкина внучка

– Вообще-то день рождения у меня, – сверкнула улыбкой бабушка. – Мы с Лялькой в один день родились. Ну, я пораньше немного…

Поджаристый оладушек комом встал у Вари в горле.

Скоро бабушкин день рождения, а она и не знала об этом! И подарка никакого не приготовила! И взять его неоткуда!

– Баб, а сколько тебе исполняется?

– Много! Сколько ни есть лет, все мои! Спасибо, Проша, оладушки просто объеденье.

Бабушка вытерла губы салфеткой, отодвинула стул и отправилась в кабинет, прямая и стройная, как свеча. На ходу обернулась и спросила:

– Ты уже придумала, что Ляле подарить?

– Н – н-н-нет… А зачем? Она же всё равно ничего не поймёт. И не запомнит… Она ж ещё маленькая.

Бабушка только фыркнула в ответ. Но глаза у неё позеленели.

Варя читала Ляльке про Дюймовочку, а сама лихорадочно придумывала, что бы такое подарить бабушке. Ничего толкового в голову не приходило. Ляльке можно фенечку сплести, бисер есть. А бабушке что?

Сказка кончилась, и Лялька потащила сестру за новой книгой. Подвела к шкафу и сказала:

– Дай!

Варя достала с полки книжку про Золотого петушка, и Лялька вприпрыжку убежала на веранду – рассматривать яркие картинки. Лягушки глазели из-за стекла, словно что-то понимали и одобряли. Подсказывали…

Лягушки!

Варя помчалась к себе в комнату. Вытащила из тумбочки коробку с бисером и принялась подбирать нужные цвета.

Зелёный разных оттенков, золотистый, перламутрово-серый, коричневый. Пара чёрных бусинок для глаз.

Руки не сразу вспомнили знакомые движения. Варя подёргала себя за косу, чтобы успокоиться, и начала всё с самого начала. Нанизывая бисеринки на проволоку, мысленно поблагодарила Юлю Кирееву за науку. Лишь бы хватило времени и терпения…

Вечером, когда бабушка купала Ляльку, Варя оглянулась на дверь и шепнула:

– Проша, глянь-ка, что у меня есть…

– Ну и ну! – Прохор хлопнул себя по бокам. – Ай да искусница! Не первую сотню лет на свете живу, а такого не видывал! А ну, дай подержать!

Бисерная лягушка как раз уместилась в ладони домового: толстенькая, с чёрными глазами-бусинами и крапчатым брюшком.

– Слушай, а чего это она такая насупленная да сердитая?

– Не знаю, Проша. Вроде по схеме плела. Как думаешь, бабушке понравится?

– Ещё бы!

– Правда?

– Истинная правда!

– Понимаешь, у неё этих лягушек целый шкаф…

– Ну и что? А такой, да ещё от любимой внучки – нету! Дорог не подарок, дорога любовь! А ещё желание порадовать да внимание! Не боись, всё путём! Ну-ка, погодь…

Прохор шмыгнул за плиту и исчез: как раз вовремя, чтобы обдумать услышанное.

Любимая внучка – значит, бабушка её, Варю, любит?

– Вот, смотри!

На мозолистой ладони Прохора сидела Варина лягушка – с крохотной короной на голове.

– Ой, Проша! Вот здорово! А как она держится?

– Как-как… Секрет!

– Варюша, ванная свободна! – позвала бабушка.

– Ты только не проболтайся, Проша! Ладно?

– Конечно! А то не будет этого, как его… ну, про суп что-то и про рис…

– Сюрприза?

– Во, правильно! Суприса не будет!

– Будет, Проша! Обязательно! А ты что подаришь, а? Или тоже секрет?

– Секрет! – Прохор подмигнул и исчез за плитой.

После лягушки сплести простенькую фенечку – плёвое дело. К изумрудно-зелёному бисеру Варя добавила три бусины из Васькиного ожерелья, которые так и остались лежать в кармане толстовки. А потом они с Лялькой низали Ваське новые бусы: из лилового бисера, зелёного и золотого. Оставшиеся три бусины из кармана пошли туда же. Лялька сама надела кукле новое ожерелье и сказала:

– На!

– Носи на здоровье! – добавила Варя.

Кукольные глаза-пуговицы блеснули в ответ.

Под утро Варе приснилось, что они с Лялькой садятся в самолёт – лететь в Сингапур, к папе. Озабоченная мама роется в сумочке, ищет билеты. Лялька крепко держится за Варину руку, прижимает к себе Ваську в новом сарафане. Рядом взлетает огромный лайнер, моторы ревут так, что уши закладывает…

Варя проснулась, но рёв никуда не делся. Наоборот, он приближался и нарастал, как волна.

И на гребне этой волны во двор влетел чёрный байк.

Дед Илья приехал! Варя выпрыгнула в окно как была – в пижаме.

Байкер был куда меньше и тоньше огромного Ильи. Вот он стащил глухой шлем, встряхнул густыми рыжими волосами…

Байкер оказался женщиной! Да к тому же пожилой: в буйной рыжей гриве светилось много седины.

– Марьюшка! – Навстречу гостье бежала бабушка, а на крыльце стоял взъерошенный со сна Прохор с огромным подносом в руках. На подносе лежал вчерашний пирог с капустой.

– Проша, – вполголоса спросила Варя, – это кто приехал?

– Как кто? Марья Моревна, прекрасная королевна. Они с хозяйкой подруги давние, да и служили вместе.

– В Рубежной страже, да?

– А то где же? – Прохор приосанился и засеменил навстречу гостье с пирогом наперевес.

На королевну байкерша совсем не походила. Чёрный комбинезон с «черепахой», наколенники, налокотники… Но осанка у неё была королевская, это точно. Она отломила кусочек пирога, сунула в рот.

– Спасибо, Проша! Давно я твоих пирогов не едала.

– Для добрых гостей, Марья Моревна, всё, что есть в печи, всё на стол мечи!

Варе вдруг стало неловко стоять в пижаме. Но тихонько улизнуть к себе не получилось.

– Марьюшка, это Варя, моя внучка!