Кощеева дочка и бабушкина внучка

Стоп! Что если самой сделать куклу? Вот только нитки где взять? Надо отправляться на поиски. Но сначала засунуть пёрышко обратно в правую туфельку – на всякий случай.

Дверь оказалась не заперта. Варя приоткрыла её, высунула нос в коридор. Тускло горят редкие факелы, тихо, пусто.

Страшно.

«Бояться – бойся, а что надо – делай!» – вспомнила Варя Васькины слова и вышла в коридор.

Она успела сделать только несколько шагов. Что-то тёмное с писком пронеслось под потолком, метнулось навстречу.

Летучая мышь с разлёта вцепилась Варе в волосы. За ней летела другая, третья – целая стая! В коридоре стало темно от мышей. Понесло палёной шерстью. Варя завизжала, метнулась назад, в комнату, захлопнула за собой дверь и только потом разревелась. Достала пёрышко, подержала его на ладони, погрелась его теплом, полюбовалась. Всхлипнула ещё раз-другой и уснула.

Только тогда пёрышко улетело обратно в красную туфельку – ту, что с правой ноги.

Утром Раттиана фон Раттус была холодна как камень.

– Мне уже рассказали про твои ночные похождения, – ядовито сказала она. – И как? Много ли шагов по коридору ты успела сделать?

– Немного, – ответила Варя. – Я не считала. Но я их сделала!

Раттиана сдвинула брови.

– Ну что ж, – подвела она итог, – ты убедилась, что стража здесь надёжная. Видит и слышит всё, что делается. Когда нужно – вмешивается. Но зачем и куда ты хотела идти?

– Просто погулять. Мне скучно в четырёх стенах. Ни книг, ни рукоделья. Нечем заняться и поговорить не с кем.

– Кощей Бессмертный над этим подумает – если ты будешь как следует выполнять всё, что от тебя требуется. Девушки, войдите! – Раттиана негромко хлопнула в ладоши.

На пороге показались Ратильда и Рательда – как всегда, безмолвные и нагруженные всякой всячиной. На этот раз они принесли раскроенную ткань – тёмно-красный бархат. А ещё корзину с иголками, нитками и булавками.

Началась примерка. Служанки закалывали на Варе куски бархата, ползали вокруг неё на коленях, подгибая и выравнивая подол, тут же намётывали швы…

– Стой прямо! Подними руки! Повернись! – командовала Раттиана. – Какая ты неуклюжая!

Все её придирки Варя пропускала мимо ушей. Куда важнее было добыть нитки. Вот Рательда – или Ратильда? – вдела нитку в иглу, нагнулась примётывать рукав, не глядя сунула клубок обратно в корзину…

Клубок побалансировал на краю корзины и мягко упал на пол, совсем рядом с широким подолом будущего платья.

– Ай! – Варя дёрнулась и вскрикнула. – Ты меня уколола!

Это была неправда. Зато получилось накрыть клубок подолом.

– Могла бы и потерпеть! – сказала Раттиана. – Вопишь так, словно тебя проткнули насквозь. Девушки, поторапливайтесь!

Варю душила злость, но надо было придумать, как спрятать клубок понадёжнее. Закусив губы, она уставилась в окно и предоставила служанкам колдовать над будущим платьем.

– Ой! Смотрите! – воскликнула Варя, показывая в окно.

И Раттиана, и служанки одновременно повернули головы к окну, а Варя пнула клубок так, что он укатился под кровать.

– Что ты там такое увидела? – недовольно спросила Раттиана. – Незачем было так кричать! «Ай», «ой» – что за манеры?!

– Там что-то пролетело, – наобум соврала Варя. – Вроде бы летучая мышь. И кажется, она что-то несла.

Раттиана и бровью не повела, но стала ещё сильней торопить служанок.

В зеркальном зале Варе показалось, будто время потекло вспять. Снова осточертевшие придирки и окрики Раттианы, после скудного завтрака по-прежнему хочется есть, проклятый корсет ни на миг не даёт забыть о себе…

Сейчас Варя была бы рада увидеть хоть кого-то из прежней жизни. Даже гламурных куриц – Дашу и Алину. Даже ехидную Сергееву!

– Что ты спотыкаешься, как хромая лошадь! – ворвался в уши противный голос Раттианы. – Ещё раз!

Варя и вправду споткнулась, потому что кое-что вспомнила.

Ника, старшая Дашина сестра, подрабатывает моделью – одежду демонстрирует. Даша тоже в модели собирается, но куда ей! Вот Ника – это да! Ноги от ушей, а улыбка – просто отпад. И совсем не задаётся. Когда отмечали Дашин день рождения в детском кафе, рассказывала девчонкам про работу, как трудно бывает собраться и пройти по подиуму так, чтобы все ахнули.

«Я свою фишку придумала, – словно опять услышала Варя звонкий голос Ники. – Нужно представить, будто у тебя под ногами ковёр разворачивается. Ну, дорожка красная, понятно? Сразу всё как надо – и походка, и улыбка! Вот и идёшь по этой дорожке: самая красивая, самая изящная, вообще самая-самая! У меня все важные показы так на ура проходят».

Варя вздёрнула подбородок, улыбнулась что было сил, представила, как перед ней разматывается по полу огромный красный рулон, и пошла вперёд, к Раттиане.

Фиг вам всем! Не дождётесь вы моих слёз! Я всё равно, всё равно вернусь домой, что бы вы ни делали! Держать спину, держать улыбку!

Жемчуг в волосах, бархатное платье – это не главное! Главное – внутри!

А теперь реверанс!

Варя поднялась из реверанса и чуть не взвизгнула от радости при виде остолбеневшей Раттианы.

– Ну что ж. Пожалуй, лучше, чем было, – сказала та, поджимая губы. – Бери поднос и кубок. Ещё раз!