Кощеева дочка и бабушкина внучка

– Эй, Нетопырь! – позвал Кощей, не повышая голоса. – Принеси воды.

– Слушаю, Хозяин! – пискнул голосок в ответ, и перепончатоухий человечек просеменил к столу с серебряным подносом. На подносе стояли кубок и кувшин – тоже серебряные.

«Что делать? – лихорадочно думала Варя. – Из подвала с крысами не сбежишь, а отсюда сбежать попробую. Имени своего никому не скажу, оглядываться не буду. Но если не буду пить и есть, то и без подвальных крыс с голоду помру. Или сил на побег не хватит… Только бы до реки Смородины добраться, а там богатыри помогут».

– Пей! – Кощей протянул серебряный кубок.

Варя отпила немного воды и поставила кубок на поднос.

– Значит, набралась в подвале ума-разума. А теперь смотри. – Кощей встал, подошёл к камину и сунул руку в огонь.

Пламя лизало Кощеевы пальцы. Они засветились вишнёвым огнём, потом алым… Кощей вынул руку из огня и прижал её к столу. Скатерть вспыхнула и тут же прогорела, на дереве остался глубоко выжженный отпечаток ладони.

– Поняла? Я весь такой – железный. Не тебе со мной тягаться. Сделаешь всё, что потребуется. Раттиана, отведи её!

У себя в комнате Варя упала носом в подушку и разревелась.

Ну почему? Почему так получилось? Почему она оказалась здесь, где все ею помыкают и никому нет дела до того, что она хочет?

Наревевшись, Варя вытерла лицо рукавом и задумалась.

Почему она оказалась здесь, можно догадаться. Не зря, ой не зря предупреждала Марья Моревна о том, что нельзя выходить со двора и подходить к лошадям в одиночку… А вот что теперь делать? Неужели придётся подчиняться Раттиане и Кощею? Ничего себе прадедушка! Понятно, почему его собственная дочь не желает с ним общаться. Одни крысы в подвале чего стоят! Бр-р-р-р…

От воспоминания Варю передёрнуло.

Как-то на перемене Лера Тимофеева спросила: «Хочешь, что-то покажу?» И достала из-под толстовки крысу – белую крысу с красными глазками и длинным голым хвостом… Варя завопила и бросилась прочь. Она бежала по школьному коридору, пока не налетела с разбегу прямо на математичку Аделаиду Львовну и чуть не сбила её с ног. Тогда Тимофееву отправили домой – вместе с крысой – и сказали без родителей не приходить. А Варю потом долго изводили одноклассники. Подсовывали в ранец резиновых мышей, дразнили трусихой – до тех пор, пока она не прыгнула со второго этажа на спор с Сергеевой. Из-за этого ещё маму в школу вызывали…

Сейчас всё это казалось пустяками. Нужно придумать, как вернуться домой – в Дружинино, к бабушке и Ляльке. Придётся для виду подчиняться и Кощею, и Раттиане. Подчиняться и молчать, наблюдать и слушать. И думать, думать…

Несмотря на эти правильные мысли Варе было так страшно и одиноко, что она опять разревелась.

Снаружи бушевала гроза. Ветер выл и ревел, ломился в окно, как живой. Комнату осветило молнией, и стало видно, что в оконное стекло бьётся большая птица.

Варя спрыгнула с кровати и бросилась к окну. Молния погасла, грянули раскаты грома – так, что уши заложило. Гром перекрыл звон разбитого стекла, посыпались осколки.

Вместе с ними в комнату влетело что-то золотистое.

Это оказалось пёрышко. Оно светилось в темноте ярким золотым светом. Варя схватила его, сжала в кулаке. Пёрышко как раз там поместилось, словно спряталось. А на полу лежали ещё и другие перья: серые и коричневые, перемазанные кровью. Кровь была и на осколках стекла, хрустевших у Вари под ногами. И сама Варя тут же успела порезаться.

За окном раздался знакомый клёкот, и его заглушил раскат грома.

Финист-Ясный сокол! Значит, Рубежная стража не дремлет. Они уже знают, где найти Варю, и наверняка помогут сбежать – или выкрадут её отсюда. Вот только Финисту пришлось выбить стекло и порезаться осколками… Лишь затем, чтобы утешить и подбодрить её? Или затем, чтобы передать пёрышко жар-птицы – его-то Варя сразу узнала?

Кулак стало жечь изнутри. Варя разжала руку, пёрышко вылетело, светясь в темноте, юркнуло в туфлю и погасло, словно притаилось. Варя спрятала Финистовы перья под ножку стола, легла – и не заметила, как провалилась в сон.

Утро началось с противного голоса Раттианы фон Раттус:

– Вставай! Вставай немедленно и рассказывай, что здесь случилось!

Варя слезла с кровати и пробурчала:

– Ночью была гроза, ветром стёкла повыбивало. Страшно было – жуть!

– А почему на осколках кровь?

– Ногу поранила. – Варя показала порезанную пятку.

Раттиана окинула комнату брезгливым взглядом и сказала:

– Сейчас придут слуги и уберут этот разгром. А ты пойдёшь завтракать и заниматься.

Она хлопнула в ладоши. Вошли неразлучные, безмолвные Ратильда и Рательда, нагруженные кучей разных вещей.

Умываться пришлось в серебряном тазу, который держала служанка. Вторая лила туда воду из кувшина. Кувшин был тоже серебряным, зато вода – ледяной. Варя покрылась гусиной кожей и разозлилась.

– Это что такое? Не хочу! – Варя оттолкнула что-то вроде кожаного жилета со шнуровкой. Служанки собирались надеть его Варе поверх тонкой рубашки – длинной, до полу.

– Это корсет, – холодно ответила Раттиана. – Будешь носить его постоянно, потому что у тебя плохая осанка. А с плохой осанкой трудно произвести хорошее впечатление.