Кощеева жена

Мальчики с жалостью смотрели на Матрену, оба были уверены в том, что старая Упыриха потеряла рассудок.

– Мы будем навещать тебя, бабушка Упыриха! Не реви! – серьезно сказал Иван.

– Да-да, будем приходить к тебе часто-часто! – тонким голоском поддержал брата Степушка.

Матрена без сил опустила голову на лавку, устало закрыла глаза, но из них еще долго текли крупные, прозрачные слезы…

***

В лесу было совсем темно, летняя ночь уже вступила в свои права, затуманила озеро, накрыла влажной, росистой поволокой кусты и деревья. Темные облака спокойно и плавно плыли по небу. Матрена проснулась среди ночи, открыла глаза и поняла, что она осталась одна. Ведьма ушла с ее сыновьями, сбежала, как подлая воровка, посреди ночи.

Избушка у Большой горы опустела. А Матрена так крепко спала, что не слышала, как они собирались и уходили. Даже прощального скрипа двери она не услышала сквозь сон. Наверняка, Упыриха специально опоила ее сонной травой, чтобы она не мешала им, не плакала, не выкрикивала в спину ведьме озлобленные проклятья. Матрена с трудом поднялась с лавки, но тело ее уже так ослабло, что она не могла и шагу ступить – повалилась обратно. От страха к горлу подкатила тошнота.

Бессилие, одиночество, дикий ужас – эти чувства стали Матрениной пыткой. Старое тело было ее клеткой, и клеткой была эта ветхая избушка. Когда-то она думала, что нашла здесь спасение, но все оказалось с точностью наоборот – эти места и их хозяйка погубили ее. Матрена зажмурилась, завыла во весь голос, закричала, запричитала. Ее все равно никто не услышал. Она осталась в лесу совершенно одна, дряхлая, никому не нужная старуха. Ее оставили здесь умирать. Что ж… Что ей еще остается?

Наплакавшись досыта, Матрена закрыла глаза и сложила руки на груди. Она больше не реагировала на то, что происходит вокруг, ничего не видела и не слышала. Она терпеливо ждала своего конца. Ночи сменяли дни, а дни сменяли ночи, но ничего не менялось больше в лесу у Большой горы. Лишь смерть подступала все ближе и ближе к низкой, покосившейся от времени, избушке…

***

Десять лет спустя

Зимний лес у Большой горы спал крепким сном, ветхую избушку, что ютилась рядом с ней много десятков лет, замело доверху. Она почти вся сгнила, но покосившаяся крыша еще держалась, несмотря на то, что ее век давным-давно закончился. Избушка пустовала, в ней давно никто не жил.

Неподалеку от нее стоял большой, добротный дом. Было видно, что его строил опытный мастер – со знанием и любовью. На крылечке, укутавшись в теплое одеяло, сидела старуха. Прикрыв глаза, она подставила бледное морщинистое лицо навстречу мягким хлопьям снега, падающим с неба. Снежинки ложились на впалые щеки и короткие седые ресницы, старуха жмурилась, улыбалась счастливой улыбкой. Лицо ее в эти мгновения озарялось едва заметным полупрозрачным светом.

– Не озябла, Матренушка? – ласково спросил старуху вышедший из избы мужчина.

– Не озябла, Тишенька! Не волнуйся за меня! Хочу подольше сегодня посидеть, глянь, день-то какой хороший!

Мужчина сел рядом и обнял старуху за плечи.

– Я тебе сварил твою любимую похлебку из сушеных грибов, – сказал он и поцеловал морщинистую щеку.

– А я уж отсюда чую запах! Ты опять меня балуешь, Тишенька! – с доброй улыбкой ответила старуха.

– Балую и буду баловать всегда. И любить тоже буду всегда. Ты – вся моя жизнь.

Эти слова прозвучали так искренне, что темные глаза старухи вмиг наполнились слезами.

– И я люблю тебя, Тиша. Да что говорить, ты и сам знаешь…

Они еще какое-то время сидели молча, держась за руки, подставляя лица пушистому снегу. А потом Тихон помог Матрене подняться на ноги и повел ее в дом, бережно поддерживая старое, слабое, легкое, словно перышко, тело…

***

Десять лет назад, когда Матрена пришла из леса под руку с Яковом Афанасьичем, Тихон был готов убить их обоих. Но вскоре понял, что здесь что-то не так, слишком холоден и странен был взгляд жены. Будто что-то в ней изменилось, будто это вовсе и не она вернулась в деревню.

Тогда он отправился в лес и нашел в избушке у Большой горы слабую и умирающую ведьму Упыриху. Но и с ней творилось что-то странное: она плакала и звала его “Тишенькой”. Заглянув старухе в глаза, Тихон все понял, он разглядел, учуял в дряхлом теле свою возлюбленную. А потом Матрена дрожащим голосом рассказала ему все, что с ней приключилось.

От услышанного Тихон пришел в такую ярость, что принялся крушить все вокруг.

– Я прямо сейчас пойду в деревню и прикончу их обоих! Нелюди! Черти! – закричал он.

Сжав кулаки, Тихон метнулся к двери.

– Тиша! Опомнись! Не ходи! Один ты их не одолеешь! – заплакала Матрена.

Она с трудом встала с лавки, доковыляла до возлюбленного и схватила его за руку.

– Не ходи, Тиша! – взмолилась Матрена. – Останься, прошу тебя. Кощей меня больше не тронет. И Упыриха сюда тоже не сунется. Когда-нибудь им воздастся за все. А ты… Просто побудь со мной.