Кошечка из Сакурасо 7 (ЛП)

Белое здание, построенное чуть больше десяти лет назад, производило приятное впечатление. Университет искусств Суймэй мог по праву гордиться им, поскольку внутри могло разместиться до шестисот посетителей.

Пройдя через парадные двери в стеклянном фасаде, ребята оказались в фойе. Ноги ступили на мягкое. Оказалось, на полу расстелили ковёр цвета красного вина, и учебное заведение сразу приобрело оттенок изысканности.

Здание внутри производило совершенно иное впечатление, чем снаружи: в фойе стояла гробовая тишина, как в библиотеке, а в воздухе повисло такое напряжение, что зудела кожа.

Вскоре они увидели людей: несколько человек стояло у стены и перешёптывалось. Все были одеты элегантно и красиво, хотя и неформально: ни деловых костюмов, ни платьев.

Чуть подальше стояли два-три ровесника Сораты и его спутниц. Парень был во фраке, а девушка в настоящем концертном платье — наверное, конкурсанты. Человек, походивший на преподавателя фортепиано, давал им напутствия, а ребята внимательно слушали.

В любом случае, пришли они не по адресу — таково было первое впечатление Сораты.

— Не стой на входе, — рявкнули сзади.

— А, прошу прощения, — сказал парень, освобождая проход.

А когда Сората встретился взглядом с вошедшим, его рот непроизвольно изобразил букву «О».

— Президент школьного совета.

Там стоял Татэбаяси Соитиро, который окончил Суйко в марте. Тёмно-синий жакет смотрелся на серьёзном Соитиро очень гармонично.

— Я уже выпустился. Хватит меня так звать.

— Татэбаяси-сэмпай, помогаешь будущему шурину?

— И хватит нести чушь, как Митака… Меня просто попросили прийти проверить, как там Иори.

— А это не то же самое, что помогать? — не унимался Сората.

— А вы пришли поддержать нового обитателя Сакурасо? — задал встречный вопрос Соитиро, по очереди оглядев Сорату, Масиро, Нанами и Канну.

— Ты уже в курсе, что Иори перевели в Сакурасо?

— И эта первогодка тоже? Ну вы даёте, прошёл всего месяц, а комнаты Митаки и Камигусы уже снова заняты.

Соитиро и после замужества Мисаки называл её старой фамилией. Его взгляд остановился на новой жительнице Сакурасо — Канне.

— От Мисаки-сэмпай слышал?

— Канда вроде как в одном классе с нынешним президентом.

Тогда ясно, кто сливает ему информацию. Каким-то неведомым образом в одном классе третьегодок оказались сакурасники Сората с Нанами и член школьного совета.

— У меня дела, — сказал Соитиро, давая понять, что разговор окончен, и направился к музыкальному залу. Сората последовал за ним.

Остановившись перед звуконепроницаемыми дверями, Соитиро через плечо оглянулся на Сорату.

— Почему за мной идёшь?

— Я впервые сюда пришёл на выступление, вот и подумал присоединиться к тебе, раз ты всё тут знаешь.

За спиной Сораты следовали, словно за мамой-уткой, Масиро, Нанами и Канна. Сората мог себе представить, откуда Соитиро всё здесь знает: тот ведь встречался с Химемией Саори, старшей сестрой Иори, которая выпустилась в марте.

— Унаследовал нахальство от Митаки?

— Не то чтобы я хотел ему подражать.

— Ну, в общем, как хочешь.

Пройдя вслед за Соитиро через звуконепроницаемые двери, они оказались в концертном зале.

Взгляд не знал, на чём остановиться: высокий потолок, идущие под углом вверх сиденья. На сцене, которая располагалась чуть ниже уровня входа, стоял рояль, блестевший словно чёрный бриллиант.

Передний был отведён для экспертов и жюри: на десяти местах значились имена. А средние и задние места, судя по всему, разрешалось занимать кому угодно.

Последовав за Соитиро, ребята расселись рядом на свободных местах в центре. Обивка у кресел впечатляла, сидеть было одно удовольствие.

Сората с любопытством осмотрелся по сторонам. Зрителей набралось около сотни.

Обстановка не располагала к разговорам, потому Сората решил ждать молча.

Примерно через десять минут прозвучало объявление:

«Начинаем дневной блок прослушивания».

Перешёптывания вокруг разом стихли.

На сцену вышла, цокая каблуками, облачённая в красное платье школьница. Сората узнал её — наверное, она училась на музыкальном направлении Суйко.

Поклонившись жюри, она пододвинула стул к пианино и села. Затем глубоко вздохнула, положила руки на клавиши и, без какого-то сигнала, начала.

Выступление продлилось меньше десяти минут. Девушка с заблестевшим от пота лбом поднялась, снова поклонилась судьям и ушла за кулисы.

Вслед за ней на сцену вышел следующий конкурсант: парень во фраке с зализанными назад волосами.

Как и недавняя девушка, он поприветствовал судей, поправил стул под себя и начал выступление по готовности. Мелодию играл ту же.

После него на сцену вышел следующий музыкант. Затем ещё один… и так, похоже, должно было продолжаться какое-то время. Нет, наверное, до самого конца.

Мелодии играли одни и те же, потому они постепенно стали утомлять.

Когда Сората наконец не удержался и зевнул, Соитиро объяснил, что конкурсанты должны играть определённую музыку. Бывало, что выбиралась одна мелодия из нескольких. Бывало, что мелодию назначали одну. А на некоторых конкурсах играли несколько мелодий с отборочных.