Читаем Кошерът на Хелстрьом полностью

„Из Кошерния наръчник. В процеса на подбор на работници, първосъздатели и различни специалисти, успоредно с развитието на общественото съзнание в Кошера, с помощта на всички химически и физически механизми, с които разполагаме, укрепва и придобива мощ скелетът на нашето кооперативно общество. Всяко ново поколение идва на този свят като естествено продължение на предхождащото и всеки индивидуален член е неразривно свързан с останалите. Именно чрез засилване на тази взаимовръзка ще търсим нашето място във вселената.“

В мига, когато Хелстрьом се появи в помещението на студиото, което заемаше северното крило на хамбара, една млада жена — асистент-режисьор към филмовия екип, който заснемаше затворена под стъклен похлупак пчелна колония — се опита да привлече вниманието му. Хелстрьом се поколеба, разкъсван от желанието час по-скоро да се качи в наблюдателното гнездо и същевременно да съхрани спокойната работна атмосфера, царяща навсякъде из Кошера. Познаваше добре младата жена — една от задачите й бе да посреща евентуалните посетители Отвън, които се обръщаха с различни въпроси към филмовата компания. Тя беше типична представителка на генетичната серия „Найлс-8“, чиято най-характерна особеност бе късогледството, отложено за корекция при по-нататъшната селекция. Подобно на прототипите от серията ФАНСИ, Найлс-кръстоските бяха податливи на влиянието на Външния свят.

Хелстрьом забеляза, че всички членове на втория филмов екип се бяха подредили със скръстени ръце около стъкления похлупак. Очевидно се бяха изправили пред неразрешим проблем, а всяко забавяне можеше да им струва скъпо. Хелстрьом се замисли кой от двата проблема не търпи отлагане. Без съмнение, Стария Харви щеше да изпълни безпрекословно неговите нареждания, докато парите, които щеше да им донесе поредната продукция бяха от жизнено важно значение. Хелстрьом чевръсто смени посоката и се отправи към снимачната площадка и замрялата в очакване група. Асистентката имаше открито лице, лишено от грим или очила и руса, привързана отзад коса. Тялото й беше добре оформено и очевидно плодовито. Хелстрьом се замисли разсеяно, дали някой се е сетил да изследва генетичния й потенциал.

Когато наближиха стъкленицата, той се обърна към нея, използвайки Външното й име.

— Какъв е проблемът, Стела?

— По време на снимките се сблъскахме с неочаквано затруднение с пчелите. Исках да повикам Фанси на помощ, но ми казаха, че сте й дали друга задача и не може да бъде освободена.

— Така е — кимна Хелстрьом и си помисли, че някой е възприел съвсем буквално нареждането му Фанси да бъде държана под строго наблюдение. — Какво е станало с пчелите?

— Скупчват се върху царицата всеки път, когато я откриваме и правим опит да я заснемем. Предишния път, когато това стана, Фанси ни бе предупредила да я извикаме, защото знаела как да се справи.

— А не намекна ли какво трябва да се направи?

— Посъветва ни да поставим успокояващи средства в хранилката или да ги разпръснем във въздуха.

— Последвахте ли съвета й?

— За снимките се нуждаем от малко по-активни пчели.

— Ясно. А Фанси каза ли ви каква може да е причината за тяхното поведение?

— Смята, че е нещо от въздуха — може би атмосферно електричество, или секрет, отделен от нашите тела.

— Готови ли сте да продължите със следващите сцени от филма?

— Ед смята, че сме готови. Искаше да ви се обадим за онзи епизод в лабораторията, в който се появявате.

— И кога възнамерявате да го снимате?

— Довечера към осем.

Хелстрьом мълчаливо обмисли новопоявилия се проблем.

— Мисля, че ще съм готов за снимките в осем. Кажете на Ед да организира всичко. През деня поспах, така че ще мога да работя цяла нощ ако е необходимо.

Той се завъртя и пое в предишната посока. Засега проблемите тук бяха уредени, но Хелстрьом виждаше в поведението на пчелите нещо като метафора, претворяваща живота в неговия собствен Кошер. Ако общата тревога продължаваше да расте, скоро нещата щяха да станат неконтролируеми. Някои от работниците можеха да предприемат самостоятелни действия. Той даде знак на един от техниците да свали надолу дългото рамо на снимачния кран, като посочи, че иска да се качи в операторското кресло.

Перейти на страницу:

Похожие книги

К востоку от Эдема
К востоку от Эдема

Шедевр «позднего» Джона Стейнбека. «Все, что я написал ранее, в известном смысле было лишь подготовкой к созданию этого романа», – говорил писатель о своем произведении.Роман, который вызвал бурю возмущения консервативно настроенных критиков, надолго занял первое место среди национальных бестселлеров и лег в основу классического фильма с Джеймсом Дином в главной роли.Семейная сага…История страстной любви и ненависти, доверия и предательства, ошибок и преступлений…Но прежде всего – история двух сыновей калифорнийца Адама Траска, своеобразных Каина и Авеля. Каждый из них ищет себя в этом мире, но как же разнятся дороги, которые они выбирают…«Ты можешь» – эти слова из библейского апокрифа становятся своеобразным символом романа.Ты можешь – творить зло или добро, стать жертвой или безжалостным хищником.

Джон Стейнбек , Джон Эрнст Стейнбек , О. Сорока

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза / Зарубежная классика / Классическая литература
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Классическая проза / Русская классическая проза / Проза / Историческая проза