Читаем Кошерът на Хелстрьом полностью

— Но това е ужасно рисковано, да изключва предавателя.

— И аз бих постъпил по същия начин. Вече е влязъл в студиото.

— И все пак…

— О, я млъквай! Кловис отвън при телескопа ли е?

— Да. — Миърли имаше обиден вид. Знаеше, че Джанвърт е назначен за заместник по време на операцията и все пак му беше неприятно, че се отнасят с него по този начин.

— Провери дали е забелязала нещо.

— Телескопът увеличава само двайсет пъти, а и в долината е доста мъгливо.

— Отивай да провериш. Кажи й какво стана.

— Добре.

Фургонът изскърца и се залюля, когато Миърли раздвижи едрото си тяло.

Джанвърт го проследи с поглед и отново залепи слушалката за ухото си. Какво ли целеше Перюджи с този странен разговор? Металургия? Нови открития?

31

„Из коментарите на Трьова Хелстрьом: Залог за нашите бъдещи успехи е постигане на окончателното човешко опитомяване. В светлината на гореказаното, всички други модели на човешко съществуване трябва да се разглеждат като диви форми. В процеса на това опитомяване неминуемо ще се възползваме от многостранни човешки типове за изграждане на нашата социална структура. Колкото и да бъдат различни тези новосъздадени типове, изключително важно е между тях да бъде запазена взаимовръзката и уважението в постигането на голямата цел. Майката-първосъздателка и първият мъжкар се отличават само на пръв поглед от работника на най-низшето стъпало. Защото, ако най-възторжените от нас създадат своя молитва, тя трябва да израдява благодарност към тези работници.“

Оказа се, че вратите на студиото са двойни и затова Перюджи не бе успял да различи нищо отвън. Още щом влезе, той почувства нещо странно във въздуха. Животинската миризма тук беше още по-силна. В първия момент реши, че идва от стъклените клетки с животни вляво от него. Вътре забеляза мишки, морски свинчета и маймуни.

Във всички филмови компании, които Перюджи беше посещавал, неизменно бе наблюдавал странни мигове на затишие, когато цялата групова енергия се концентрираше в обектива на камерата. Това място беше съвсем различно. Никой не пристъпваше на пръсти. И въпреки това, всички наоколо се движеха съвсем безшумно, сякаш го намираха за естествено състояние. Със затварянето на външната врата беше изчезнал и неприятният бръмчащ звук, който доминираше в долината, ала тук вътре го заменяше едва доловим шепот.

В момента на влизането работеше само снимачният екип. Бяха се разположили в ъгъла, в близост до стъклен контейнер, не по-висок от три фута. Светлината на прожекторите блестеше в стените на контейнера.

Хелстрьом беше предупредил Перюджи да не говори, докато не му разрешат със знак и едрият мъж вдигна въпросително вежди към ъгъла.

Хелстрьом се наведе над ухото му и прошепна:

— В момента заснемаме в едър план движението на крайниците при насекомите. Използваме максимално увеличение. Камерата е разположена зад стените на стъкления контейнер, в който се поддържа специална атмосфера, подходяща за изследваното насекомо.

Перюджи кимна, питайки се защо ли трябваше да пазят тишина. Нима подобен филм се озвучаваше на място? Изглеждаше малко вероятно, но познанията му в снимачната индустрия бяха доста повърхностни, придобити набързо, специално за този случай. Хелстрьом с удоволствие би се възползвал от първата възможност за да го изхвърли навън. От момента на влизане в студиото той все по-зле владееше тревогата си.

Хелстрьом ги поведе към ъгъла, право през централната част на студиото. Както обикновено, когато някой Външен се намираше в непосредствена близост до работниците, Хелстрьом чувстваше нарастваща нервност. Усещането за нарушаване териториалната цялост на Кошера беше дълбоко заложено в него. А и от Перюджи лъхаше силна миризма на Външен. Той беше чужд за това място. Крафт, който вървеше зад него, вероятно го усещаше по-силно от всеки друг. Никога досега не бе придружавал Външен в сградата. За щастие, работният екип се държеше на пръв поглед естествено. Без съмнение усещаха присъствието на Външния, но в случая си казваше думата добрата подготовка. Засега всичко вървеше гладко.

Перейти на страницу:

Похожие книги

К востоку от Эдема
К востоку от Эдема

Шедевр «позднего» Джона Стейнбека. «Все, что я написал ранее, в известном смысле было лишь подготовкой к созданию этого романа», – говорил писатель о своем произведении.Роман, который вызвал бурю возмущения консервативно настроенных критиков, надолго занял первое место среди национальных бестселлеров и лег в основу классического фильма с Джеймсом Дином в главной роли.Семейная сага…История страстной любви и ненависти, доверия и предательства, ошибок и преступлений…Но прежде всего – история двух сыновей калифорнийца Адама Траска, своеобразных Каина и Авеля. Каждый из них ищет себя в этом мире, но как же разнятся дороги, которые они выбирают…«Ты можешь» – эти слова из библейского апокрифа становятся своеобразным символом романа.Ты можешь – творить зло или добро, стать жертвой или безжалостным хищником.

Джон Стейнбек , Джон Эрнст Стейнбек , О. Сорока

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза / Зарубежная классика / Классическая литература
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Классическая проза / Русская классическая проза / Проза / Историческая проза