Кошка Белого Графа

В первый же день Рауд дал мне полный доступ к гардеробу старшей графини Даниш, и я быстренько перешила на себя пару платьев. Затем пришлось ехать в город, чтобы заказать новые. Рауд настоял. В моем распоряжении оказались лучшие модистки Альготы, в том числе госпожа Кольд. На ней я и остановила выбор. Из тех самых соображений, о которых говорила недоброй памяти ведьма Гинаш — престижа ради.

Хотя затея была мне не по душе. Неужто я приличных нарядов себе не сошью? И Рауда вводить в лишние расходы не хотелось. Но я же теперь графиня. Пусть лишь по названию.

Сперва госпожа Кольд и ее помощницы задирали нос — им было прекрасно известно, что Белый Граф женился на безродной. Само собой, они собирались все решать за меня. Но я была дотошна и въедлива. Как можно заказывать одежду, не зная всех деталей фасона, не видя тканей и принадлежностей? А когда под видом андайского шелка мне попыталась навязать верленский, который в два раза дешевле, я выразила хозяйке ателье свое разочарование. После этого она извинилась и сменила тон.

Ждать заказа предстояло месяц — у госпожи Кольд очередь, и я проехалась по лавкам, чтобы купить тканей. В конце концов, никто не сошьет для меня лучше меня самой. Заодно будет чем себя занять. Тем более, у меня появилась помощница и ей тоже требовались обновы.

Первые дни Вилья, или Вилька, как она себя называла, ходила за мной по пятам. Белый замок пугал девочку. А еще она очень просила показать ей черно-снежную кошку, которую я создала, чтобы сбить с толку хозяйку трактира.

Мне и самой нравился этот трюк, так отчего не повторить? Кошка вышла загляденье, я гордилась собой. Но Вилька была огорчена, узнав, что это лишь порождение снежного шара, который дал мне с собой Рауд.

Чуть было не призналась ей, что я оборотень! Однако спешить не стоило. Пусть сперва освоится.

А пока я учила Вильку шить, кроить, изготовлять украшения — и читала на ночь сказки.

Читать она умела и сама, но за три года у госпожи Скурк отвыкла, а когда я пыталась усадить ее за книжки и тетрадки, убегала резвиться с детьми слуг. Зато шить ей нравилось. Как-то я обмолвилась, что была портнихой — и она посмотрела на меня с таким благоговением, словно я призналась в близком знакомстве с богами.

С Вилькой было веселее. И с ней было просто.

Управляющий, господин Слефсон, и его жена, оба холодные и строгие, как сам Белый замок, относились ко мне со всей почтительностью, подобающей графине Даниш-Фрост, и от слуг, видно, требовали того же. Порой я ловила косые взгляды, замечала, как перешептываются горничные и лакеи, но внешне все вели себя безупречно. А поговорить по-свойски, запросто было не с кем. Может, удастся сблизиться с госпожой Слефсон? Она, как положено, взялась знакомить меня с хозяйством замка, и я во все добросовестно вникала — я же не Вилька.

Только всерьез ли это? У меня нет подстроенного родства с аристократической семьей, и нет герцога, которому вздумалось бы меня удочерить. Брак, заключенный по воле богов, по их же воле может быть и расторгнут — ровно через год в Храме Всех Богов. Мне отдали комнаты хозяйки замка. Но мать Рауда вернется вместе с его братом, и что тогда?

Пусть он скажет наконец, кто я — жена или… просто кошка, которую пустили в дом переждать ненастье!

Я думала об этом, стоя на длинном балконе и любуясь ступенчатыми башнями западного крыла, озаренного лучами заходящего солнца. Золотисто-розовый свет заливал сахарные стены, ледяные зубцы, балкончики в живописных сосульках и купол часовни Нежи немного поодаль.

Рауда я сегодня не ждала и, услышав, как за спиной отворяется дверь, решила, что это Вилька. Набегалась во дворе и пришла рассказать что да как.

Но это был он — Белый Граф. Глаза — сапфиры, волосы — снежный вихрь, доха из полярного волка — чистое серебро. Теперь-то я видела, каково истинное великолепие этого меха!

— Замерзнешь, Кошка, — Рауд скинул доху и набросил на меня.

В одной кашемировой шали и правда было холодновато.

— Почему ты зовешь меня Кошкой?

— Тебе не нравится?

Он подошел и встал рядом, с удовольствием жмурясь на закат.

— Сегодня Альгредо прислал два письма. Одно Альрику, в котором говорит, что будет рад видеть его зятем, а другое Эмелоне, и оно начинается словами: "Наша дорогая, счастливо обретенная дочь". Все, дело сделано! Теперь можно отдохнуть.

Рауд обеими руками оперся на белые перила и некоторое время стоял так, глядя вдаль. Потом повернулся ко мне:

— Прости, что бросил тебя одну.

В закатном свете его кожа приобрела прежний теплый оттенок, синие глаза сверкали нечеловечески ярко.

— Белый замок красивое место, Кошка. Но как ты смотришь на то, чтобы поехать в Даниш-хуз? Там гораздо уютнее. Мама с Карстеном тоже вернутся туда.

Что тут скажешь? Знакомство с графиней Даниш будет пострашнее, чем встреча с королевой-бабушкой и даже с самим королем!

— Не бойся, ты ей понравишься. Мама давно хотела, чтобы я женился.